Сражение за Болонью
| Сражение за Болонью | |||
| Основной конфликт: Вторая мировая война Северо-Итальянская операция | |||
 3 бригада карпатских стрелков входит в Болонью. | |||
| Дата |
9-21 апреля 1945 года | ||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Освобождение Болоньи. | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Сражение за Болонью (Операция Buckland) — одно из последних сражений Второй мировой войны на итальянском фронте. Проходило с 9 по 21 апреля 1945 года. Подразделения 2-го польского корпуса, вместе с приданными британскими частями из состава V британского корпуса, освободили город Болонья.
Боевые действия
На итальянском фронте, после побед осенне-зимней кампании 1944 года, 15 группа армий перешла к обороне южнее Болоньи. Весной 1945 года командующий 15 ГА генерал Кларк приказал возобновить операцию и взять в клещи противостоящую немецкую группировку, отрезав её от переправ через По и затем уничтожить в Ломбардской долине. Британская 8 армия должна была наступать из района Равенны на Феррару и Модену, а 5 американская армия наступать из района южнее Болоньи в северном направлении и выйти в долину реки По. Удар на главном направлении продвижения 8 армии должны были производить 2 польский корпус и V британский корпус. Их задачей было прорвать оборону противника над рекой Сенио, захватить плацдармы за рекой Сантерно, а затем развивать наступление — V корпус на Ардженту, а 2 корпус на Мордано и Кастель-Сан-Петро.
До марта 1945 года 2 корпус участвовал в позиционных боях над Сенио, проводя разведывательные рейды и артиллерийские дуэли.
Командарм 8 армии генерал Ричард МакКрири присоединил к польскому корпусу ряд британских частей:
- 43 моторизованная бригада «Гурка» (3 пехотных батальона);
- 7 танковая бригада (два полка танков «Черчилль» и полк танков «Шерман»);
- часть 25 сапёрно-штурмовой бригады (командование, 51 танковый полк, три специальных эскадрона — вооружённые один огнемётными танками «Crocodile», другой танками-тральщиками «Flail» и третий мостовыми танками «Ark»);
- два артиллерийских полка (15 Fletd R.A. самоходных орудий и 78 Med. R.A. тяжёлой артиллерии);
- 14/20 гусарский полк (в том числе дивизион бронемашин «Kangur», способные перевезти батальон пехоты);
- один уланский батальон резерва 27 уланского полка;
- итальянские подразделения: батальон пехоты из бригады «Maiella».
В марте корпус, действующий в рамках 8 британской армии, получил задание форсировать Сенио севернее Фаэнцы и наступать на главном направлении продвижения армии. Во взаимодействии с новозеландской дивизией, поляки должны были, развивая наступление, перерезать путь отхода немецких частей по направлению Феррара-Болонья, после чего отрезать Болонью от основных частей немецкой армии, окружающим маневром с севера. Командир корпуса, бригадный генерал Зигмунт Богуш-Шишко, приказал форсировать Сенио силами 3 дивизии карпатских стрелков, развивать пролом позиций противника силами 5 кресовой пехотной дивизии, и затем, при поддержке 2 варшавской танковой бригады, занять район севернее Болоньи.
9 апреля 1945 года, после несколько-часовой артиллерийской подготовки, 3 дивизия карпатских стрелков начала форсирование Сенио. Одна из волн бомбардировщиков по ошибке накрыла польские части. Погибло 34 и было ранено 188 солдат. Несмотря на это, дивизия форсировала реку, взломала немецкую оборону над Сенио, а затем и над рекой Сантерно. Развивая наступление, польские части с ходу форсировали несколько водных преград и заняли ряд населённых пунктов, ещё до того как немцы успевали занять оборонительные позиции.
Успех польских и британских частей с востока и американской 5 армии с юга, принудили немцев начать отступление. 2 корпус начал операцию по преследованию отходящего противника.
Действующая на вспомогательном направлении группа «Руд» в составе 3 бригады карпатских стрелков и 4 волынской пехотной дивизии, под командованием полковника Рудницкого, наступая по шоссе № 9 отсекло немецкие позиции размещённые в горном районе и 17 апреля заняло Кастель-Сан-Петро.
20 апреля подразделения корпуса форсировали реки Геана и Идиче. 21 апреля, в 6:05, 9 батальон карпатских стрелков первым вошёл в Болонью и поднял над городом польский флаг.
Действия группы «Руд»
Группа под командованием полковника Рудницкого, в составе 3 бригады карпатских стрелков, 4 волынской пехотной дивизии, 7 полка конной артиллерии, 5 полка лёгкой артиллерии, британского артиллерийского полка, эскадрона танков и сапёрной роты, действовала на вспомогательном направлении по шоссе № 9 Имола-Болонья. В боестолновение с противником вошла 12 апреля на реке Сантерно в районе Кастельнуово. Вечером, во взаимодействии с главными силами, 3 бригада атаковала немецкие позиции на реках Саатемо и Сангуинара. В это время 3 бригада, производя обходной манёвр с юга, заняла Кастель-Болоньезе.
13 апреля группа «Руд» вышла на канал ди Молира и прорвалась в восточные кварталы города Имола. Командир группы приказал занять город окружающим маневром с севера, со стороны Иль-Понте-Санта. 3 бригада связала противника боем с фронта, а 4 дивизия выполнила манёвр. В полдень 14 апреля 4 дивизия, усиленная британским танковым полком из 7 танковой бригады, ударила из района южнее Шиусура. Противник, не выдержав удара, побежал. Вечером занято Иль-Понте-Санто. Используя успех 4 дивизии, 3 бригада заняла Имолу.
Итог
Занятие Болоньи имело важное значение для разгрома немцев на итальянском фронте. Подразделения 2 польского корпуса вошли в город, где их встречали цветами и овациями. На основе приказа командующего 8 армии, польские части остались в этом районе, не принимая участие в дальнейших боевых действиях.
9 батальон карпатских стрелков получил почётное наименование «Болоньский». 17 командиров польских частей получили почётное гражданство Болоньи. Сенат города вручил польским солдатам 215 специальных медали с надписью «Al liberatori che primi entrarono in Bologna 21 Aprile 1945 — per benem erenza» (Освободителям которые первыми вошли в Болонью 21 апреля 1945 года — в подтверждение заслуг).
Польские потери, понесённые в битве за Болонью составили 234 погибших, 1228 раненых.
Бои за Болонью внесены на скрижали Могилы неизвестного солдата в Варшаве, с надписью «Болонья 9-21.IV.1945».
См. также
Напишите отзыв о статье "Сражение за Болонью"
Литература
- Wojsko Polskie 1939—1945 : barwa i broń. Warszawa: Wydawnictwo Interpress, 1984. ISBN 83-223-2055-8.
- Wojciech Narębski: Działania 5 Wileńskiej Brygady Piechoty podczas kampanii włoskiej 1944-45. Bydgoszcz: Towarzystwo Miłośników Wilna i Ziemi Wileńskiej, 2005. ISBN 83-87865-49-4.
- A. Blum, M. Przedrzymirski, J. Wisz, J. Paśnicki: Artyleria polska Bitwa o Bolonie. Koło Oficerów Artylerii. Londyn 1990
- Witold Biegański: Bolonia 1945. Warszawa: Wydawnictwo Ministerstwa Obrony Narodowej, 1986. ISBN 83-11-07363-5.
- Krzysztof Komorowski [red.]: Boje Polskie 1939—1945. Warszawa: Bellona Spółka Akcyjna, 2009. ISBN 978-83-7399-353-2.
- Stefan J. Drue: 7 P. A. K. Szkic historyczny zmechanizowanego pułku artylerii konnej 1942—1947. Londyn: Instytut Polski. Komisja Historyczna, 1991. ISBN 0-9517561-0-9.
Отрывок, характеризующий Сражение за Болонью
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.
– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
