Сражение на Адде (490)
Сражение на Адде | |||
Основной конфликт: Остготское завоевание Италии | |||
Дата | |||
---|---|---|---|
Место |
около реки Адды | ||
Итог |
победа остготов | ||
Противники | |||
| |||
Командующие | |||
| |||
Силы сторон | |||
| |||
Потери | |||
| |||
Сраже́ние на А́дде — состоявшееся 11 августа 490 года во время остготского завоевания Италии сражение вблизи реки Адды, в котором войско остготов под командованием короля Теодориха Великого одержало победу над войском правителя Италии Одоакра.
Описание
Основными нарративными источниками о сражении на Адде являются «Панегирик королю Теодориху» Эннодия и сведения, содержащиеся в «Анониме Валезия».
Несмотря на победы, одержанные в 489 году Теодорихом Великим над Одоакром в сражениях на реке Изонцо и при Вероне, предательство весной 490 года военного магистра Туфы и прибытие в Северную Италию союзников Одоакра, бургундов короля Гундобада, заставило остготов укрыться в Павии. Здесь они были осаждены войском правителя Италии.
Однако после того как Одоакр летом 490 года узнал о том, что к остготам на помощь идёт войско, посланное королём вестготов Аларихом II, он снял осаду и удалился от города. Преследуя отступавших, Теодорих Великий последовал с войском за Одоакром. Войска противоборствовавших сторон встретились в битве у переправы через реку Адду. Это было уже третье сражение между Теодорихом Великим и Одоакром с начала остготского завоевания Италии. В ходе ожесточённого боя остготы одержали победу. Среди погибших в бою италийцев был комит доместиков Пиерий[nl], командовавший служившими у Одоакра отрядами римлян.
После поражения Одоакр был вынужден отступить в Равенну, которую Теодорих Великий осаждал в течение следующих двух с половиной лет.
Напишите отзыв о статье "Сражение на Адде (490)"
Литература
- Вольфрам Х. Готы. — СПб.: Ювента, 2003. — С. 400. — ISBN 5-87399-142-1.
- Jaques T. Dictionary of Battles and Sieges. — Westport, Connecticut — London: Greenwood Press, 2007. — P. 8. — ISBN 978-0-313-33536-5.
Отрывок, характеризующий Сражение на Адде (490)
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.