Сражение на Болии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сражение на Болии
Основной конфликт: Остгото-свевская война
Дата

469 год

Место

река Болия

Итог

победа остготов

Противники
остготы свевы
сарматы (или языги)
скиры
гепиды
руги
и другие
Командующие
Теодемир
Видимир I 		Хунимунд
Аларих
Бабай
Бевка
Эдика
Гунульф
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно большие потери

Сражение на Болии — состоявшееся в 469 году сражение на берегу реки Болия в Паннонии, в котором остготы короля Теодемира одержали победу над коалицией во главе с королём придунайских свевов Хунимундом. Одно из важнейших событий в истории Подунавья эпохи Великого переселения народов.





Описание

Исторические источники

Основным нарративным источником о сражении на Болии является труд готского историка середина VI века Иордана «О происхождении и деяниях гетов»[1][2].

Предыстория

Сражение на реке Болия стало кульминацией войны между остготами и свевами[3]. Начало вражде двух народов положил захват свевами короля Хунимунда[4] принадлежавшего остготам скота. В ответ брат правителя остготов Теодемир разбил в бою у озера Пелсо[5] возвращавшееся из набега на византийскую Далмацию войско свевов. После этого поражения Хунимунд был вынужден признать своё подчинение остготам. Вероятно, в этом случае остготы действовали на положении имперских федератов[6]. Однако король свевов не смирился с таким своим положением: он заключил союз со скирами, которые в 469 году восстали против остготов и в сражении убили их короля Валамира[7]. В ответ новый правитель остготов Теодемир совершил поход в земли скиров и почти полностью уничтожил этот народ[8][9].

Сражение

Устрашённый разгромом скиров, Хунимунд заключил союз с соседними народами, также опасавшимися возраставшей силы остготов[10]. В коалицию, кроме свевов Хунимунда, вошли также свевы, которыми правил король Аларих[11], сарматы (или языги) королей Бабая[12] и Бевки[13], остатки скиров во главе с Эдикой[14] и его сыном Гунульфом[15], руги короля Флаккифея, гепиды и другие племена. По свидетельству Приска Панийского[16], поддержку врагам остготов намеревался оказать и император Византии Лев I Макелла, направивший им в помощь войско под командованием Аспара, хотя этот военачальник и не поддерживал идею войны с остготами[2][6][17]. Предполагается, что византийцы сыграли намного бо́льшую роль в формировании антиостготской коалиции, чем об этом сообщал Иордан. Возможно, действия Льва I против остготов Теодемира были согласованы с императором Западной Римской империи Прокопием Антемием, в это же время создавшим под командованием комита Павла коалицию из франков, бургундов, бретонцев и аланов для борьбы с вестготами короля Эйриха[9].

Выступив в поход против остготов, войско союзников расположилось лагерем на берегу реки Болия. Чаще всего её отождествляют с рекой Ипель, но ряд историков высказывают сомнения в правильности такой идентификации. Здесь враги остготов неожиданно для себя были атакованы войском короля Теодемира и его брата Видимира I. В последовавшем кровопролитном сражении полную победу одержали остготы. Преследование бежавших с поля боя продолжалось на расстоянии десяти миль. Множество воинов союзников погибло (вероятно, среди них был и король скиров Эдика). Двигавшийся к месту сражения Аспар, узнав о разгроме своих союзников, возвратился с войском обратно в византийские владения[2][17].

Последствия

Победа в сражении на реке Болия дала возможность королю Теодемиру разрушить созданную против остготов коалицию придунайских народов и Византии. В следующие несколько лет большинство противников остготов было повержено. Зимой 469/470 года Теодемир совершил новый поход против свевов: король Хунимунд бежал, а оставшиеся придунайские свевы были покорены. Около 472 года остготами был разбит и король Бабай, погибший в бою. Племя скиров распалось: часть его во главе с Одоакром бежала в Италию, часть вместе с Гунульфом поступила на службу к византийцам. Вскоре после сражения на Болии император Лев I Макелла, желая укрепить отношения с королём Теодемиром, возвратил ему его сына Теодориха, находившегося в заложниках в Константинополе. Королю остготов так же удалось заключить мир с королём ругов Флаккифеем[2][17][9].

Современные историки высоко оценивают важность битвы на Болии для истории Европы V века. Они считают, что влияние этого сражения для Подунавья сопоставимо с влиянием, которое оказала на Римскую Галлию битва на Каталаунских полях 451 года. После победы на Болии остготы стали наиболее влиятельной силой на левобережье Дуная. С этого времени их противником была только Византийская империя, успешная борьба с которой через двадцать лет привела к завоеванию остготами Апеннинского полуострова[2][18].

Напишите отзыв о статье "Сражение на Болии"

Примечания

  1. ↑ Иордан. О происхождении и деяниях гетов (§ 273—282).
  2. ↑ 1 2 3 4 5 Скржинская Е. Ч. Комментарии к «Гетике» Иордана (комментарий № 690—700) // Иордан. Гетика. — СПб.: Алетейя, 1997. — С. 348—350.
  3. ↑ В тексте Иордана — свавы.
  4. ↑ Martindale, J. R. Hunimundus 2 // Prosopography of the Later Roman Empire. — Cambridge University Press, 1980. — Vol. II : A.D. 395–527. — P. 574. — ISBN 0-521-20159-4 [2001 reprint].
  5. ↑ Предположительно, озеро Балатон или местность вокруг устья Дравы.
  6. ↑ 1 2 Щукин М. Б. Готский путь. — СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета, 2005. — С. 299—300. — ISBN 5-8465-0137-0.
  7. ↑ Martindale, J. R. Valamer // Prosopography of the Later Roman Empire. — Cambridge University Press, 1980. — Vol. II : A.D. 395–527. — P. 1135—1136. — ISBN 0-521-20159-4 [2001 reprint].
  8. ↑ Martindale, J. R. Teodemer 2 // Prosopography of the Later Roman Empire. — Cambridge University Press, 1980. — Vol. II : A.D. 395–527. — P. 1069—1070. — ISBN 0-521-20159-4 [2001 reprint].
  9. ↑ 1 2 3 Lotter F. [books.google.ru/books?id=juzI5M7n8zoC Völkerverschiebungen im Ostalpen-Mitteldonau-Raum zwischen Antike und Mittelalter (375—600)]. — Walter de Gruyter, 2003. — P. 110—113. — ISBN 978-3-1101-7855-5.
  10. ↑ Reinhard Wenskus [books.google.ru/books?id=OGi7P8ONaKwC Bolia] // Reallexikon der Germanischen Altertumskunde. — Berlin/New York: Walter de Gruyter, 1978. — Bd. 3. — S. 213. — ISBN 3-11-006512-6.
  11. ↑ Martindale, J. R. Alaricus 2 // Prosopography of the Later Roman Empire. — Cambridge University Press, 1980. — Vol. II : A.D. 395–527. — P. 49. — ISBN 0-521-20159-4 [2001 reprint].
  12. ↑ Martindale, J. R. Babai // Prosopography of the Later Roman Empire. — Cambridge University Press, 1980. — Vol. II : A.D. 395–527. — P. 207. — ISBN 0-521-20159-4 [2001 reprint].
  13. ↑ Martindale, J. R. Beuca // Prosopography of the Later Roman Empire. — Cambridge University Press, 1980. — Vol. II : A.D. 395–527. — P. 229. — ISBN 0-521-20159-4 [2001 reprint].
  14. ↑ Martindale, J. R. Edeco // Prosopography of the Later Roman Empire. — Cambridge University Press, 1980. — Vol. II : A.D. 395–527. — P. 385-386. — ISBN 0-521-20159-4 [2001 reprint].
  15. ↑ Martindale, J. R. Onoulphus // Prosopography of the Later Roman Empire. — Cambridge University Press, 1980. — Vol. II : A.D. 395–527. — P. 806. — ISBN 0-521-20159-4 [2001 reprint].
  16. ↑ Приск Панийский. Готская история (фрагмент 35).
  17. ↑ 1 2 3 Вольфрам Х. Готы. — СПб.: Ювента, 2003. — С. 378—382. — ISBN 5-87399-142-1.
  18. ↑ Буданов В. П., Горский А. А., Ермолова И. Е. Великое переселение народов: этнополитические и социальные аспекты. — М.: Институт российской истории, 1999. — С. 118.

Литература

Отрывок, характеризующий Сражение на Болии

Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.


Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Сражение_на_Болии&oldid=77223179»