Лонг-Айлендское сражение

Лонг-Айлендское сражение
Основной конфликт: Война за независимость США
Высадка англичан на Лонг-Айленд
Дата	27 августа 1776 года
Место	Лонг-Айленд
Итог	Победа британцев Захват Лонг-Айленда
Противники
Великобритания Великобритания Гессен-Кассель Тринадцать колоний
Командующие
Уильям Хау Израэль Патнэм
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Лонг-Айлендское (Бруклинское) сражение — одна из битв, состоявшихся в ходе войны за независимость США 27 августа 1776 года между английскими войсками генерала Уильяма Хау и американскими силами генерала Израэля Патнэма.

22 августа 1776 года Хау, имея в своем распоряжении 21 тысячу английских солдат и 14.000 нем. войск, высадился в заливе на острове Лонг-Айлэнд и, решив атаковать Патнэма, занявшего с 10 тысячами человек Бруклинские высоты, приказал генералам Генри Клинтону и Уильяму Эрскину (англ. Sir William Erskine, 1st Baronet; 1728—1795) разведать дислокацию противника.

Рекогносцировка обнаружила недостатки американских позиций, и вечером 26 августа генералы Клинтон и Перси, командуя правым английским крылом, двинулись в обход левого фланга противника. Овладев важными опорными пунктами на Бруклинских высотах, англичане утром 27 достигли города Бетфорда, откуда и напали на левый фланг врага, в беспорядке отступившего к своим главным силам.

В то же время нем. отряд генерала Гейстера смял неприятельский центр; американцы бежали в укреплённый лагерь генерала Салливана (англ. John Sullivan; 1740—1795), расположенный на полуострове у Миль-Крика и усиленный с фронта засеками, а с флангов — редутами. Против этого лагеря, занятого 15-тысячным отрядом американцев, двинулось левое крыло англичан под командованием Джеймса Гранта (англ. James Grant; 1720—1806), но было задержано у оконечности залива артиллерийским огнём; однако, несколько часов спустя, американцы вынуждены были оставить свои передовые позиции. Потери англичан не превышали 320 человек, тогда как американцы потеряли около двух тысяч.

28 августа англичанами была начата осада лагеря, но уже ночью американцы покинули позиции и переправились в Нью-Йорк. Англичане не стали их преследовать (впоследствии это, в числе прочего «бездействия», будет поставлено Хау в вину и он будет заменён на должности генералом Клинтоном).

После этого сражения Лонг-Айлэнд ещё в течение шести лет оставался в руках англичан.

Литература

• Англо-американские войны // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
• Stedman, «History of the origin, progress and termination of the American war» (London, 1794);
• Leboucher, «Histoire de la guerre de l’indépendance des Etats-Unis» (Paris, 1830);
• Pfister, «Die Amerikanische Revolution 1775» (Berlin, 1904).

Отрывок, характеризующий Лонг-Айлендское сражение

Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.