Сражение на реке Кацбах

Сражение на Кацбахе
Основной конфликт: Война Шестой коалиции
Сражение при Кацбахе. Гравюра XIX в.
Дата	26 августа 1813 (новый стиль)
Место	р. Кацбах в Силезии
Итог	Разгром французов
Противники
Франция          Россия     Пруссия
Командующие
маршал Макдональд генерал Блюхер
Силы сторон
80 тысяч,  200 орудий  99 тыс. (61 тыс. русских и 38 тыс. пруссаков),  340 орудий
Потери
до 30 тысяч, из них 18 тыс. пленными, 103 орудия  ок. 8 тысяч, из них 3500 русских

Сражение на Кацбахе — разгром 26 августа 1813 года на речке Кацбах французской армии под командованием маршала Макдональда русско-прусской Силезской армией под началом прусского генерала Блюхера.

В тот день, когда Наполеон с основной армией нанёс поражение Богемской армии союзников (австро-русско-прусские войска) под Дрезденом, армия Блюхера в Силезии (совр. юго-запад Польши) атаковала войска Макдональда, переправившиеся через речку Кацбах под городом Лигницем, и во встречном бою отбросила их за реку. В последовавшем затем трёхдневном преследовании до границ Саксонии французы понесли большие потери пленными.

Предыстория

После уничтожения французской армии в Русской кампании 1812 года против Наполеона восстала Пруссия, однако после первых успехов русско-прусские войска потерпели поражения при Лютцене и Бауцене. В июне 1813 между противниками было заключено перемирие, во время которого Австрия присоединилась к союзникам. Образовалась 6-я коалиция против Наполеона, куда также вошли Швеция и Англия. 11 августа 1813 Австрия объявила войну Франции и боевые действия возобновились.

Войска коалиции наступали на Наполеона концентрически тремя большими армиями (Богемская на юге, Силезская на востоке, Северная на севере). Самая крупная из них — Богемская армия (более 230 тыс., 670 орудий) под командованием австрийского фельдмаршала Шварценберга — наполовину состояла из австрийцев. Северная армия союзников под командованием шведского кронпринца Бернадота прикрывала Берлин и отличалась от прочих армий пассивностью.

Наполеон из-за плохой разведки ошибочно считал самой сильной Силезскую армию Блюхера, против которой и направился с главной армией, оставив в Дрездене корпус Сен-Сира. К тому же Наполеон не верил в реальное участие Австрии в боевых действиях. Блюхер после незначительных боёв 21 августа отступил вглубь Силезии согласно Трахенбергскому плану. Выдвижение Наполеона оказалось бесполезным.

Примерно в это же время Богемская армия двинулась из Чехии на Дрезден. Наполеон, узнав 22 августа о движении Богемской армии к Дрездену, поспешил на защиту города. Против Блюхера была оставлена группировка из 3-х пехотных и одного кав. корпусов под командованием маршала Макдональда с указанием выйти к Бреслау и разъединить прусскую Силезию от австрийской Богемии. Группировка Макдональда получила по реке название Боберская армия (Army of the Bober). Маршал Ней был отозван Наполеоном под Берлин, чтобы заменить маршала Удино, потерпевшего поражение под Гросбереном. Ней по ошибке повел с собой свой корпус, затем его 3-й корпус вернулся к Макдональду, в результате чего Боберская армия задержалась на 2 дня.

Силы противников и диспозиция

Силезская армия Блюхера состояла из русского корпуса генерал-лейтенанта Остен-Сакена на правом фланге (18 тыс., 60 орудий), прусского корпуса генерала Йорка в центре (38200, из них 6 тыс. кавалерии, 104 орудия) и русского корпуса генерала-от-инфантерии Ланжерона на левом фланге (43 тыс., из них 4600 кавалерии, 4200 казаков, 176 орудий). Всего Силезская армия насчитывала 99400 солдат (включая 61200 русских), из них 14300 регулярной кавалерии, 8800 казаков и 340 орудий.

Армия Макдональда включала в себя 5-й пех. корпус генерала Лористона на правом фланге, 11-й пех. корпус генерала Жерара (заменившего Макдональда), 3-й пех. корпус генерала Сугама (заменившего отозванного Нея) на левом фланге и 2-й кав. корпус Себастиани. Всего до 80 тысяч солдат (из них 6 тыс. кавалерии) и 200 орудий.

Французская армия растянулась вдоль левого берега Кацбаха, занимая позицию на лесистых холмах, которая считалась бы выгодной в случае оборонительных действий. Основные силы Силезской армии остановились правом берегу Кацбаха на плоском плато Яуэр с крутыми каменистыми склонами. С юга-запада плато огибалось притоком Кацбаха, речкой Нейссе. Центр французского расположения находился примерно напротив места впадания Нейссе (нем. Wuth. Neisse, отличная от Нейсе—притока Одера) в Кацбах. Нейссе отделяла русский корпус Ланжерона от основной армии Блюхера.

Получив известия о задержке французов, Блюхер поверил, что они перешли к обороне, и решил сам перейти в контрнаступление, для чего подготовил войска для переправы через Кацбах.

Однако французы первыми форсировали реку.

Ход боя

Весь день 26 августа шёл проливной дождь. Макдональд приказал провести разведку боем за рекой и после полудня французские части форсировали Кацбах и Нейссе по мосту и вброд.

Маршал Макдональд в своих воспоминаниях, написанных после 1825 года, оправдывается, что он приказал переправиться через Кацбах для разведки лишь нескольким эскадронам кавалерии Себастиани, одновременно дал приказ 3-му корпусу Сугама обойти правый фланг Блюхера, но генерал Сугам не смог исполнить его приказ из-за отсутствия подходящих переправ. Сугам двинул дивизии 3-го корпуса во фронт союзникам уже после того, как 11-й корпус отходил с плато Яуэра. Таким образом удар французской армии оказался ослабленным.

Себастиани форсировал реку большей частью сил. Кавалеристы Себастиани взобрались на плато Яуэр без помех, не наблюдая вблизи противника.

На плато в это время находились русский корпус Остен-Сакена и прусский Йорка. Левое крыло армии Блюхера, русский корпус Ланжерона, был отделён от основных сил рекой Нейссе и противостоял 5-му корпусу Лористона. Блюхер прислал записку Остен-Сакену: «Господин генерал! Я атакую. Что вы сделаете?»

Блюхер из лесных массивов неожиданно атаковал передовые французские эскадроны массой прусской и русской кавалерии, опрокинул их и при поддержке артиллерии направил удар на пехотные части французов, отрезанные реками от подкреплений. В кавалерийской атаке особенно отличились гусары Ахтырского полка. Одновременно корпус Остен-Сакена ударил в штыки на французов. Проливной дождь вывел из строя ружья, бой велся холодным оружием и артиллерией, в которой значительное преимущество из-за возможности маневрирования имели союзники. Отступающие французы были вынуждены бросить всю артиллерию, которую оказалось невозможным увезти из-за грязи и которую с огромным трудом втащили незадолго до того на плато. Разлившиеся от дождя реки Кацбах и Нейссе сделали броды непроходимыми для пехоты, единственный мост не мог пропустить всех солдат. С высоты плато артиллерия союзников расстреливала картечью столпившихся перед водными преградами солдат Макдональда.

На левом фланге союзников русские части Ланжерона отходили под напором французов. Из-за грязи артиллерию не удалось подтянуть к войскам, а из-за проливного дождя невозможно было отстреливаться ружейным огнём. Блюхер послал бригаду, которая переправилась через Нейссе и ударила во фланг корпуса Лористона. Под ударами с фронта и фланга французы откатились.

Макдональд дал приказ войскам спешно отходить на Бунцлау (совр. польск. Bolesławiec), ночное отступление ещё больше усилило расстройство в его дивизиях. 17-я пех. дивизия под командованием генерала Пюто из корпуса Лористона, прикрывавшая крайне правый фланг французов, оказалась отрезана от основных сил и была вынуждена сдаться союзникам 29 августа под Цобтеном (ныне г. Соботка в Польше) при переправе через реку Бобер.

Разбитые войска Макдональда откатились на запад из Силезии до Бауцена в Саксонии, где Блюхер, узнав 31 августа о поражении Богемской армии союзников под Дрезденом, приостановил наступление.

После битвы

Согласно надписи на 39-й стене в галерее воинской славы Храма Христа Спасителя русские войска потеряли в сражении на Кацбахе 3500 человек убитыми и ранеными, а всего потери союзников оцениваются от 8 тыс. до 22 тысяч солдат. Прусский корпус Йорка, сформированный большей частью из частей ландвера (вид прусского ополчения), пострадал от дезертирства ополченцев, которые, утомившись битвой, просто разошлись по домам. За успешные действия в сражении командующий правым флангом российский генерал барон Остен-Сакен получил повышение в чине до генерала-от-инфантерии. Блюхер за победу на Кацбахе получил 3 июня 1814 титул князя Вальштатского.

А.А. Керсновский так отметил вклад русской кавалерии в сражении на Кацбахе:

На трубах и штандартах нашей конницы сияет слава двух особенно красивых побед. Первая — это день 14-го августа — когда русская кавалерия своим сокрушительным налетом загнала армию Макдональда в бурные волны Кацбаха!

В своих мемуарах барон Марбо, участник событий с французской стороны, исчислил потери французов в 13 тыс. убитых и утонувших и 20 тыс. пленных. Военные историки сообщают об уроне французов в 12 тыс. убитыми и ранеными, 18 тыс. пленными и 103 орудия. Каткарт также пишет о 18 тыс. пленных французах (включая 3-х генералов) и 103 орудиях в качестве трофея Блюхера. Французский урон включает потери за 26 августа и понесённые за время отступления в Саксонию.

Наполеон после победы над Богемской армией союзников под Дрезденом снова обратился в начале сентября против Силезской армии Блюхера. Блюхер отошёл за реку Бобер, разрушив мосты. Тем временем Богемская армия провела демонстрацию в сторону Дрездена, заняв Пирну. Наполеон был вынужден вернуться назад к Дрездену. Дезорганизованный войной на два фронта Наполеон ушёл в оборону, его войска были измотаны непрерывными маршами.

Сентябрь 1813 года прошёл без крупных сражений, за исключением очередного неудачного похода французской армии под началом маршала Нея на Берлин (см. Сражение при Денневице). В октябре 1813, собравшись с силами, союзники нанесли одновременный удар по Наполеону всеми армиями под Лейпцигом (см. Битва народов).

Ссылки

• Recollections of marshal Macdonald, 1893, ch. 21 [www.wtj.com/archives/macdonald/]
• Memoirs of General Baron de Marbot, ch.26 [www.worldwideschool.org/library/books/hst/biography/MemoirsofGeneralBarondeMarbot/chap26.html], [www.gutenberg.org/etext/2401]
• Peter Hofschreoer, Leipzig, 1813: The Battle of the Nations , 1993, ISBN 1-85532-354-0

Отрывок, характеризующий Сражение на реке Кацбах

С лица Наташи не сходила улыбка удовольствия. Она чувствовала себя счастливой и расцветающей под похвалами этой милой графини Безуховой, казавшейся ей прежде такой неприступной и важной дамой, и бывшей теперь такой доброй с нею. Наташе стало весело и она чувствовала себя почти влюбленной в эту такую красивую и такую добродушную женщину. Элен с своей стороны искренно восхищалась Наташей и желала повеселить ее. Анатоль просил ее свести его с Наташей, и для этого она приехала к Ростовым. Мысль свести брата с Наташей забавляла ее.
Несмотря на то, что прежде у нее была досада на Наташу за то, что она в Петербурге отбила у нее Бориса, она теперь и не думала об этом, и всей душой, по своему, желала добра Наташе. Уезжая от Ростовых, она отозвала в сторону свою protegee.
– Вчера брат обедал у меня – мы помирали со смеху – ничего не ест и вздыхает по вас, моя прелесть. Il est fou, mais fou amoureux de vous, ma chere. [Он сходит с ума, но сходит с ума от любви к вам, моя милая.]
Наташа багрово покраснела услыхав эти слова.
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.


Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.