Сражение при Адуа
| Сражение при Адуа | |||
| Основной конфликт: Итало-эфиопская война | |||
 | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место |
близ города Адуа | ||
| Итог |
полная победа Эфиопии | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Сражение при Адуа (итал. Battaglia di Adua) — решающее сражение Итало-эфиопской войны 1895—1896 годов, произошло 1 марта 1896 года близ города Адуа.
Содержание
Соотношение сил сторон
Итальянский корпус под командованием генерала Ореста Баратьери насчитывал примерно 20 тыс. человек, однако часть из них составляли туземцы. 28 февраля 1896 года премьер-министр Италии Франческо Криспи направил генералу Баратьери телеграмму с категорическим требованием немедленно начать решительное наступление и разгромить противника[2].
Численность армии Эфиопии составляла свыше 80 тыс. воинов[2], возможно — около 90 тысяч человек, в том числе 80 тысяч пехоты и 8,6 тысяч конницы. В битве участвовали воины из всех областей страны. По уровню подготовки, вооружению и оснащению эфиопская феодальная армия существенно уступала итальянцам, на вооружении воинов имелись устаревшие кремнёвые ружья и луки.
На стороне императора Менелика действовали русские добровольцы из группы Н. С. Леонтьева[3][4].
Ход сражения
Итальянские силы были разделены на три колонны.
В результате активного ведения разведки командование эфиопской армии установило местонахождение и маршруты движения итальянских подразделений, что позволило провести сосредоточение сил против колонны генерала Альбертони. В результате, первая колонна под командованием генерала Альбертони, которая первая атаковала эфиопские войска, была окружена и разбита[5].
Вторая колонна под командованием генерала Дж. Аримонди была атакована 30-тысячной армией во главе с императором Менеликом II и также была разбита. На этом участке фронта действовали и тигрейские войска (из представителей народа тигре, основного населения нынешней Эритреи) под командованием раса Менгеши.
Наиболее жестокий бой произошел на участке фронта генерала Витторио Дабормиды, которого атаковало 30-тысячное войско раса Мэконнына. В ходе 10-часовой битвы итальянцы были окружены, а генерал Дабормида — убит.
Результаты
Итальянские войска потеряли 11 тыс. человек убитыми и ранеными, до 4 тыс. было взято в плен. Трофеями эфиопов стали артиллерийские орудия и большое количество иного вооружения и военного имущества[5]. Среди убитых были 2 генерала и 250 офицеров[6].
После окончания сражения, во время отступления итальянские войска понесли дополнительные потери в результате нападений враждебно настроенных местных жителей[2]. В общей сложности, в расположение итальянских войск в Адди-Кэйих вышли 56 офицеров и 2500 солдат, и ещё 800 человек вышли в Асмэру[7]. В дальнейшем, итальянские войска перешли к обороне на линии Гура — Сэгэнэйти — Халай и в ранее захваченных городах[6].
Потери эфиопской армии составляли 5 тысяч человек убитыми и (по различным оценкам) от 6 до 10 тысяч человек ранеными[5].
Последствия
Поражение итальянских войск положило конец итало-эфиопской войне 1895—1896 годов[2].
23 октября 1896 года в Аддис-Абебе было подписано мирное соглашение, в соответствии с которым Италия была вынуждена признать суверенитет Эфиопии и выплатить контрибуцию[2].
Память, отражение в культуре и искусстве
- фильм «Adwa — An African Victory» (Эфиопия, 1999)
Напишите отзыв о статье "Сражение при Адуа"
Примечания
- ↑ 1 2 Итало-эфиопские войны // Африка. Энциклопедический справочник (в 2-х тт). том 1. М., "Советская энциклопедия", 1986. стр.593
- ↑ 1 2 3 4 5 «Baratieri advanced the Adowa with 20 000 men against an army four times that size»
Adowa, Battle of // The New Encyclopedia Britannica. 15th edition. Micropedia. Vol.1. Chicago, 1994. p.106 - ↑ К. В. Виноградова. [www.sworld.com.ua/index.php/ru/history/world-history-and-the-history-of-ukraine/768-vinogradova-kv Участие есаула Кубанского казачьего войска Н. С. Леонтьева в событиях итало-эфиопской войны]
- ↑ Н. Бичехвост. [www.tvoros.ru/proza/kazaki-u-imperatora-menelika-vtorogo.html Казаки у императора Менелика Второго] // литературный журнал «Творческая Россия», 02.08.2011
- ↑ 1 2 3 Итало-эфиопская война 1895—1896 // Советская военная энциклопедия (в 8 тт.) / ред. Н. В. Огарков. том 3, М., Воениздат, 1977. стр.651-652
- ↑ 1 2 Г. В. Цыпкин, В. С. Ягья. История Эфиопии в новое и новейшее время. М., «Наука», 1989. стр.109
- ↑ Г. В. Цыпкин. Эфиопия в антиколониальных войнах. М., «Наука», 1988. стр.190
Литература
- Орлов Н. А. Итальянцы в Абиссинии. 1870—1896. — СПб., 1897.
- G.F.-H. Berkeley. The campaign of Adowa and the rise of Menelik. London, 1935.
- В. Т. Попов. Разгром итальянцев под Адуа. М., 1938.
- R. Battaglia. La primera guerra d’Africa. Torino, 1958.
- А. Бартницкий, И. Мантель-Нечко. История Эфиопии (пер. с польск.). М., Прогресс, 1976.
Ссылки
- [www.calend.ru/holidays/0/0/2495/ День победы в битве при Адуа в Эфиопии]
- [www.dissercat.com/content/rossiisko-efiopskie-diplomaticheskie-i-kulturnye-svyazi-v-kontse-xix-nachale-xx-vekov Диссертация «Российско-эфиопские дипломатические и культурные связи в конце XIX-начале XX веков»]
Отрывок, характеризующий Сражение при Адуа
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
