Сражение при Андернахе (876)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Битва при Андернахе
Основной конфликт: Поход Карла II Лысого в Лотарингию
Дата

8 октября 876

Место

Андернах

Итог

разгром войска западных франков войском восточных франков

Противники
восточные франки западные франки
Командующие
Людовик III Младший Карл II Лысый
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Сраже́ние при Андерна́хе — состоявшееся 8 октября 876 года сражение около города Андернах, в котором войско короля Восточно-Франкского государства Людовика III Младшего разгромило войско короля Западно-Франкского государства Карла II Лысого. Историки называют это сражение первой битвой между национальными армиями немцев и французов[1].





Первичные источники

Основными историческими источниками, описывающими вооружённый конфликт, исходом которого стало сражение при Андернахе, являются Бертинские[2] и Фульдские анналы[3] и хроника Регино Прюмского[4]. Эти анналы, отражавшие точки зрения всех участников конфликта, взаимно дополняют и уточняют друг друга. Также более краткие сведения о битве содержатся и в других средневековых первоисточниках (например, в Ведастинских анналах[5] и хронике Саксонского анналиста[6]).

Предыстория конфликта

В первой половине 870-х годов королю Карлу II Лысому удалось значительно расширить своё королевство: в 870 году по Мерсенскому договору он присоединил к своим владениям часть Лотарингского королевства, а в 875 году овладел Итальянским королевством и был коронован как император. Однако, он намеревался получить и ту часть Лотарингии, которая отошла к королю Восточно-Франкского государства Людовику II Немецкому, с которым у него уже было несколько военных столкновений.

Битва при Андернахе

Вторжение Карла II Лысого в Лотарингию

Летом 876 года Карл II Лысый начал собирать войска, готовясь захватить часть Лотарингии, принадлежавшую Восточно-Франкскому королевству, и 27 августа направил к Людовику II Немецкому посольство[7] с требованием отдать лотарингские земли в обмен на сохранение мира. Однако, когда Карл II находился в Кьерси, ему стало известно о смерти 28 августа короля Людовика. Император Карл, по сообщению «Саксонского анналиста» «безмерно обрадовавшийся» смерти брата, незамедлительно отправил послание наиболее знатным феодалам и иерархам Восточно-Франкского королевства, предлагая им, в обмен на новые земли и привилегии, признать его своим монархом в обход прав сыновей Людовика Немецкого, Карломана, Людовика III Младшего и Карла III Толстого. Намереваясь ожидать ответа на своё послание в Меце, Карл II прибыл в этот город, но здесь по неизвестным причинам[8] переменил своё решение и вскоре выступил с войском[9] в Лотарингию. Проведя несколько дней в Ахене, он затем прибыл в Кёльн[10][11] и в начале октября разбил лагерь на левом берегу Рейна[12].

Переговоры о мире

После смерти Людовика Немецкого только один из его сыновей, Людовик III Младший, находился в западных областях Восточно-Франкского государства и смог начать подготовку к отражению вторжения Карла II. Повелев собрать войско в подчинённых ему Саксонии, Франконии и Тюрингии, он ещё до полного сбора воинов выступил к Рейну с немногочисленным конным войском и разбил свой лагерь на правом берегу реки, напротив лагеря западных франков[13]. Здесь Людовик III, дожидаясь подхода основных сил, вступил в переговоры с императором Карлом II, направив к нему архиепископа Кёльна Виллиберта. Тот от имени своего государя обвинил Карла Лысого в клятвопреступлении и нарушении условий Мерсенского договора 870 года, на что король Западно-Франкского государства заявил, что он заключал этот договор с Людовиком Немецким, а не с его сыновьями. В ответ Людовик Младший по обычаям того времени провёл публичную церемонию «Божьего суда»[14] и, так как все её участники остались невредимы, объявил о своей правоте перед Богом в споре с королём Карлом[12].

Тем временем к Людовику III Младшему подошли основные силы и он, ночью тайно покинув лагерь, в районе Кобленца переправился с войском через Рейн, разбив новый лагерь у селения Андернах. Узнав об этом, Карл II Лысый отослал свою беременную супругу Рихильду в сопровождении епископа Льежа Франкона и аббата Хильдуина на виллу Геристаль, а сам направил послов к королю Людовику, предложив тому заключить перемирие. Людовик Младший дал согласие на начало переговоров о мире и в подтверждение этого распустил часть своего войска для поиска фуража[12].

Битва

Между тем, слова о мирных намерениях со стороны Карла II Лысого были только обманом: намереваясь неожиданно напасть на войско восточных франков, он вечером 7 октября тайно выступил в направлении лагеря Людовика III Младшего. Но ещё ранее послу Людовика, архиепископу Виллиберту, удалось узнать о планах императора и предупредить о них своего короля[15]. Разбуженный посреди ночи, Людовик Младший не стал ждать возвращения тех, кто ушёл по его разрешению из лагеря, построил воинов и приготовился к отражению ночного нападения войска Карла[16]. Однако войско западных франков подошло к полю боя только утром 8 октября: в пути их застал ливень, сделавший дорогу, по которой они шли, почти непроходимой. Император Карл, надеясь на успех своей хитрости, не ожидал увидеть войско Людовика готовым к битве, но выстроил своих изнурённых тяжёлым ночным переходом воинов в боевой порядок и первым атаковал противника. Его главный удар был направлен в центр строя войска Людовика, где стояли отряды из Саксонии. Воинам Карла II удалось пробить строй саксов и те начали отступать, однако стоявшим на фланге франконцам не только удалось выстоять, но и потеснить императорские отряды. В это время Людовик Младший нанёс удар своей тяжёлой конницей во фланг наступавшим западным франкам. Во время этой атаки погиб граф Регинар, знаменосец Карла II. Императорский штандарт упал на землю, это внесло смятение в ряды западных франков и вскоре войско Карла обратилось в бегство[12].

Воины Людовика III долго преследовали отступавших, убив множество из них[17]. В плен брали только наиболее знатных. «Бертинские анналы» сообщают, что группа из нескольких знатных франков, в которой были епископ Труа Оттульф, королевский канцлер и аббат Гозлен, а также графы Аледрам, Адалард, Бернар и Эвертайд, попыталась скрыться в близлежащем лесу, но была схвачена местными сервами, которые не только расхитили оружие и ценности пленных, но и отобрали у них всю одежду, так что те должны были прикрывать свою наготу травой и сеном. В руки воинов Людовика Младшего попал весь императорский обоз, огромное число золота, серебра и оружия[12][18].

Самому императору Карлу II удалось бежать с поля боя и только вечером 9 октября он нашёл приют в монастыре Святого Ламберта в Льеже. Императрица Рихильда, которой сообщили о поражении войска мужа, в ужасе бежала из Геристаля и из-за чрезмерных волнений по дороге в Аттиньи 10 октября родила сына, названного позднее Карлом[18][19].

Людовик III Младший преследовал императора Карла до Ахена, столицы империи Карла Великого. Проведя здесь 3 дня, он возвратился во Франкфурт. Тут он встретился со своим братом Карлом III Толстым, а затем в Меце с другим братом, Карломаном, и заключил с ними соглашение о подтверждении раздела Восточно-Франкского государства, произведённого ещё их отцом, королём Людовиком II Немецким[12].

Последствия битвы

В результате поражения при Андернахе императору Карлу II Лысому так и не удалось овладеть не только Восточно-Франкским королевством, но даже и Лотарингией. В следующем году он скончался во время поездки в Италию, а в 880 году по договору в Рибмоне Людовик III присоединил к своим владениям ту часть Лотарингии, которая по Мерсенскому договору отошла к Западно-Франкскому королевству.

Напишите отзыв о статье "Сражение при Андернахе (876)"

Примечания

  1. Пиренн А. Средневековые города Бельгии. — С. 37.
  2. Бертинские анналы = Annales Bertiniani. 830—882. // MGH SS. — Т. I. — P. 419—515.
  3. [books.google.ru/books?id=ARENAQAAIAAJ&pg=PA79 The annals of Fulda]. — Manchester University Press ND, 1992. — P. 79—83. — 174 p. — ISBN 978-0719034589.
  4. Регино Прюмский. [daten.digitale-sammlungen.de/~db/bsb00000772/images/index.html?seite=21 Хроника] , 875.
  5. [www.ulfdalir.narod.ru/sources/Francs/Vedastini.htm Ведастинские анналы], 876.
  6. [www.vostlit.info/Texts/rus14/Annalista_Saxo/text1.phtml?id=1313 Саксонский анналист. Год 876]. Восточная литература. Проверено 23 января 2011. [www.webcitation.org/67M8pFuB9 Архивировано из первоисточника 2 мая 2012].
  7. В его составе были два папских легата по имени Иоанн, епископ Тосканы и епископ Ареццо, а также епископ Эд.
  8. «Ведастинские анналы» сообщают, что в этом виноваты приближённые Карла II Лысого, давшие ему «дурной совет».
  9. Регино Прюмский оценивал численность войска Карла II Лысого в 50 000 воинов.
  10. Здесь император Карл II издал хартию, в которой объявлял себя единственным законным наследником умершего короля Людовика II Немецкого.
  11. Тейс Л. Наследие Каролингов. IX — X века. — С. 57.
  12. 1 2 3 4 5 6 Pfarrius G. [books.google.ru/books?id=TBc_AAAAcAAJ&pg=PA3 Die Schlacht bei Andernach im Jahre 876]. — 1851.
  13. Регино Прюмский, называя Людовика III «подобно отцу, предусмотрительным и благоразумным», писал, что тот повелел разбить лагерь намного большего размера, чем было необходимо для его воинов, тем самым введя в заблуждение императора Карла II относительно численности находившихся при нём сил и воспрепятствовав, таким образом, немедленной переправе войска западных франков на другой берег Рейна.
  14. По свидетельству «Бертинских анналов», 10 воинов Людовика были подвергнуты испытанию горячей водой, 10 — холодной (их погружали в прорубь на Рейне) и ещё 10 — испытанию раскалённым железом.
  15. Виллиберт отправил к Людовику III находившегося в посольстве священника Хартвига.
  16. Чтобы его воины отличали своих от врагов в ночном бою, Людовик III повелел им повязать на руки белые повязки.
  17. Фульдские анналы свидетельствуют, что восточные франки «разили своих врагов подобно тому, как огонь пожирает сухую солому».
  18. 1 2 Palgrave F. [books.google.ru/books?id=xltJAAAAMAAJ&pg=PA511 The History of Normandy and of England]. — London, 1851. — Т. I. — P. 511—512. — 756 p.
  19. [fmg.ac/Projects/MedLands/CAROLINGIANS.htm#_Toc240955195 Franks, Carolingian kings] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 23 января 2011. [www.webcitation.org/5w9mzHoQw Архивировано из первоисточника 1 февраля 2011].

Литература

  • [www.ulfdalir.narod.ru/sources/Francs/Vedastini.htm Ведастинские анналы] // Историки эпохи Каролингов / пер. с лат. А. И. Сидорова. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. — С. 161—185. — 1 000 экз. — ISBN 5-86004-160-8.
  • Пиренн А. Средневековые города Бельгии. — СПб.: Издательская группа «Евразия», 2001. — 512 с. — 2000 экз. — ISBN 5-8071-0093-X.
  • Регино Прюмский. [daten.digitale-sammlungen.de/~db/bsb00000772/images/index.html?seite=21 Хроника] = Reginonis Chronicon. // MGH SS I. — Lpz., 1925. — P. 537—629. (лат.)
  • Тейс Л. Наследие Каролингов. IX — X века / Перевод с французского Т. А. Чесноковой. — М.: «Скарабей», 1993. — Т. 2. — 272 с. — (Новая история средневековой Франции). — 50 000 экз. — ISBN 5-86507-043-6.

Отрывок, характеризующий Сражение при Андернахе (876)

Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.


Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.