Сражение при Книде

Сражение при Книде
Основной конфликт: Коринфская война
Дата	394 год до н. э.
Место	Книд (Малая Азия)
Итог	победа персов
Противники
Персия, Афины Спарта
Командующие
Фарнабаз, Конон Писандр
Силы сторон
90 триер 85 триер
Потери
неизвестно неизвестно

Сражение при Книде — морская битва между спартанским и объединённым персидским флотами у города Книд в Малой Азии в 394 году до н. э. во время Коринфской войны.

События, предшествовавшие битве

В 395 году до н. э. в Греции вспыхнула Коринфская война. Против Спарты объединились сильнейшие государства Греции — Афины, Коринф и Аргос, получившие поддержку многих полисов, недовольных деспотическим правлением спартанцев. Вследствие этого спартанское правительство было вынуждено спешно отозвать из Малой Азии царя Агесилая II с войском, успешно воевавшим с Персией. Командующим спартанским флотом, включающим корабли союзников, Агесилай оставил своего шурина Писандра, не имевшего опыта управления флотом. Спартанский флот располагался в Книде и состоял из восьмидесяти пяти триер.

Персидским флотом, состоящим из кораблей Афин, Персии, Финикии, Кипра, Киликии, командовали афинский наварх Конон и персидский сатрап Фарнабаз, являвшийся формальным главнокомандующим. Их корабли насчитывали более 90 триер и стояли в Херсоннесе около Лорим. Узнав, что спартанцы находятся в Книде, Конон и Фарнабаз приготовились к битве и направились к вышедшим навстречу спартанцам.

Ход сражения

Спартанские корабли столкнулись с авангардом противника, состоявшем из греческих кораблей под началом Конона, и одержали над ними победу. Однако когда прибыли многочисленные остальные персидские корабли, все спартанские союзники на левом фланге боевого строя обратились в бегство и начали искать спасения на берегу. Спартанский наварх Писандр остался на месте и погиб в бою.

Эскадра Конона преследовала спартанцев до самого берега, потопив и захватив 50 кораблей, экипажи которых большей частью спаслись вплавь, кроме пятисот человек, взятых в плен. Остальные спартанские корабли бежали в Книд. Потери флота Конона и Фарнабаза были незначительны.

Последствия битвы

Поражение при Книде положило конец спартанской гегемонии на море. Спарта потеряла все завоёванные Агесилаем территории в Малой Азии и на островах. Агесилай, с войском дошедший до Беотии, получил сведения о катастрофе, но солгал своему войску, объявив Писандра павшим победителем в морской битве. Ободрённое этим известием спартанское войско одержало победу в битве при Коронее.

Афиняне, воспользовавшись ситуацией и финансовой помощью персов, доставленной Кононом, восстановили укрепления вокруг Афин и Пирея, построили флот в 40 триер и начали восстанавливать своё влияние в Эгейском море.

Литература

• Диодор Сицилийский. Историческая библиотека. Книга XIV, 83, 4-7
• Ксенофонт. Греческая история. Книга 4, 10-14

Отрывок, характеризующий Сражение при Книде

«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.