Сражение при Курцоле

Сражение при Курцоле
Основной конфликт: Война Генуи и Венеции (1293-1299)
Дата	8 сентября 1298 года
Место	остров Курцола (побережье Далмации)
Итог	Победа Генуи.
Противники
Генуэзская республика Генуэзская республика Венецианская республика Венецианская республика
Командующие
Ламба Дориа Андреа Дандоло
Силы сторон
78 кораблей (галер, галиотов и фуст) 95 кораблей (галер, галиотов и фуст)
Потери
неизвестно 18 галер захвачено, 65 потоплено; около 7000 убитых и 7000 пленных

Сражение при Курцоле — крупнейшее морское сражение в войне Генуи и Венеции (1293—1299).

Постоянная борьба между двумя торговыми соперниками обострилась, когда в 1261 году крестоносцы были изгнаны из Константинополя при поддержке генуэзцев. В начале сентября 1298 года большой флот генуэзцев вышел в Адриатическое море. Венецианский флот из 90 кораблей перед сражением был потрепан штормом. Возле острова Курцоле (Корчула) флоты встретились.

Ход битвы

Первоначально венецианский флот хотел отступить, но ему помешал ветер. Адмирал генуэзского флота Дориа оставил в резерве 15 из 78 кораблей, несмотря на высокий риск: генуэзцы были в меньшинстве. Сражение вышло напряженным и кровопролитным. В нём отличились и генуэзские арбалетчики, входившие в составы команд. Венецианцы потеряли потопленными 65 кораблей, и захваченными — 18. В этот день генуэзцы взяли в плен 7 тысяч венецианских моряков. В их числе был Марко Поло, который командовал одной из венецианских галер. Генуэзский адмирал Ламба Дория потерял сына в сражении, и похоронил его в этой части моря, утверждая, что у него не могло бы быть могилы лучше.

Результат

Потери генуэзцев были высокими, и флот решил возвращаться. Затем Венеция и Генуя пришли к дипломатическому соглашению (1299 год). Венеция согласилась на ряд уступок. Генуя осталась господствовать в Босфоре и Чёрном море, а Венеция — монополистом в торговле с Александрией, и также владела рядом островов в Средиземноморье.

Отрывок, характеризующий Сражение при Курцоле

– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.