Битва при Лунде
| Сражение при Лунде | |||
| Основной конфликт: Война за Сконе | |||
 Карл XI в сражении при Лунде | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
победа шведов | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Битва при Лунде (швед. Slaget vid Lund; дат. Slaget ved Lund) — сражение между шведской и датской армиями, состоявшееся 4 декабря 1676 года возле города Лунд. Явилось переломным моментом в войне за Сконе.
Предыстория
После поражения шведов в битве при Фербеллине и ряда датских триумфов на море шведские войска были заняты попытками удержать владения в Бранденбурге и Померании.
Датчане увидели в этом возможность восстановить контроль над провинцией Сконе, которая перешла к Швеции по договору 1658 года в Роскилле. Датчане высадились в Хельсингборге в конце июня 1676 года с армией из 14000 солдат, которым оказывало поддержку местное население. Это сделало невозможным для шведских войск эффективно защищать недавно приобретенную провинцию. Через месяц только лишь укреплённый город Мальмё остался под шведским контролем.
В августе датский отряд попытался продвинуться на север, но шведский король Карл XI подготовил новую армию в провинции Смоланд, и датское наступление было остановлено в битве при Хальмстаде. Шведы собрали 14000 солдат к октябрю и достаточно уверенно пошли на юг. Они пробивались к Мальмё, чтобы снять осаду города. Однако шведские линии снабжения часто страдали от набегов местных крестьян под командованием датских офицеров.
В начале ноября датский король и его армия взяли форпост в Лунде, к югу от реки Чевлинге. Датчане контролировали все переправы, и шведская армия была вынуждена разбить лагерь на северном берегу. В течение месяца ситуация не менялась, но в конце ноября поверхность реки стала замерзать. Утром 3 декабря шведский генерал Эрик Дальберг сообщил королю, что лёд уже может выдержать вес солдат. Датчане же предполагали, что шведы ушли в зимний лагерь и что они не будут атаковать до весны[2].
Ход сражения
Перед рассветом шведская армия свернула лагерь и приготовилась пересечь реку. Шведы имели 2000 пехотинцев и 6000 кавалеристов; их датские противники — более чем 5000 пехотинцев, 6000 кавалеристов и 1300 голландских морских пехотинцев, всего около 13000 солдат. Под прикрытием безлунной ночи, с 04:00 до 05:30, вся шведская армия успешно переправилась через реку и достигла южного берега незамеченной. Шведы собирались напасть с юго-востока на спящий датский лагерь, используя преимущественно кавалерию. Разведывательные патрули сообщили, что земля между двумя армиями была непригодна для действий кавалерии, тогда король Карл XI и его генералы собрались, чтобы обсудить новый план. Большинство советников отметили, что было бы глупо нападать посредством пехоты, поскольку датская пехота была более многочисленна, а козырь шведов был именно в кавалерии. Кроме того, шведы, скорее всего, потеряли бы элемент неожиданности во время долгого пути к датскому лагерю. Король стремился атаковать сразу, но был остановлен его советниками. Он приказал войскам продвигаться к холмам недалеко от северной стены Лунда, чтобы получить тактическое преимущество. Почва холмов больше подходила для кавалерии, а сам город защитил бы южный фланг шведов. К тому времени датчане проснулись и вскоре угадали шведские намерения. Датчане быстро свернули лагерь и попытались опередить шведов в борьбе за контроль над холмами. Первая перестрелка между шведским правым флангом и датским левым закончилась вничью. Тем не менее, холмы были заняты шведами, а датчане оттеснены на восток.
Основная битва началась на рассвете, в 09:00. Линия боя растянулась на один километр с севера на юг, с датскими позициями на востоке и шведскими на западе. Датская армия была поддержана 56 пушками различных калибров, в то время, как шведы привезли только 8 6-фунтовых пушек и четыре 3-фунтовых. После того, как боевые действия начались, Карл XI лично возглавил фланговый маневр, чтобы сокрушить левый фланг датчан. В ходе боевых действий датский командир Карл фон Аренсдорф был тяжело ранен, и весь его левый фланг был вынужден отступить в 10:00. Карл XI и фельдмаршал Грундель-Хельмфельдт использовали кавалерию, чтобы преследовать бегущие датские войска. Погоня продолжалась восемь километров, вплоть до реки. Некоторые офицеры в датском лагере пытались отогнать шведов, но многие датчане были вынуждены выйти на лёд. Лёд не выдержал, и большое количество датчан утонули.
В то время как датское левое крыло бежало, их правое крыло смогло выдержать натиск шведов. В отсутствие короля Кристиана V командование армией принял Фридрих фон Аренсдорф, брат раненого генерала. Датский фронт был смотрел на юг, и шведские войска оказались под постоянным огнём спиной к городской стене. Ситуация для шведов стала отчаянной, тем более, что Карл XI вместе с кавалерией преследовал бежавших датчан. К тому же шведы оказались в значительном меньшинстве: 1400 пехотинцам и 2500 кавалеристам противостояли 4500 датских пехотинцев и 2100 кавалеристов. Однако, вместо того, чтобы пойти в атаку, Фридрих фон Аренсдорф в полдень дал приказ армии перегруппироваться, остановив бой.
У реки шведский король обдумывал следующий ход. Он полагал, что вся датская армия была обращена в бегство. Хотя у него был соблазн гнать бегущих датчан всю дорогу до Ландскруны, Карл решил вернуться в Лунд к своей армии.
Сражение у Лунда возобновилось на закате (около 15:00), когда шведский король вернулся с севера с кавалерией. Он решил обойти датчан с запада, чтобы воссоединиться в остатками шведского центра. Датский командующий Аренсдорф принял решение остановить наступление на шведский центр и ударить по вражеской кавалерии на северо-западе.
Войска Карла XI сломали датские линии и присоединились к центру. В то время, как Аренсдорф ещё атаковал кавалерию на севере, возвращение шведского короля вдохновило войска, которые ударили датчанам в спину. Хотя датчане ещё превосходили шведов численно, примерно 4500 против 4000, Аренсдорф потерял инициативу, и через полчаса его армия распалась. Карл XI пожелал очистить поле от датских солдат. Остатки датской кавалерии быстро исчезли в ночи. Хотя датский генерал Зигверт фон Бибов защищал отход пехоты, многие датчане были убиты, пока фельдмаршал Хельмфельдт не приказал остановить резню. В 17:00 прозвучал сигнал о прекращении огня.
Значение
Потери были подсчитаны на следующий день, но оригинальные документы были утеряны, поэтому точное число погибших неизвестно. Современные шведские источники указывают цифру между 8300 и 9000 убитых, за исключением датчан, утонувших в реке и умерших от ран в течение следующих недель [3]. Шведская армия потеряла около 2500-3000 убитых и около 2000 раненых. Датская армия потеряла, по меньшей мере, 6000 [1] [4] солдат убитыми, 2000 пленными и 500—1000 ранеными [1]. Голландские морские пехотинцы были исключительно неудачливы в этой битве: по разным данным, лишь несколько десятков человек уцелело из отряда в 1300 человек. Битва при Лунде обе армии понесли серьёзные потери, она стала одной из самых кровавых сражений в истории — почти 70 процентов её участников погибли или были ранены[5].
Шведская победа часто связывается с тем, что в шведской армии было гораздо меньше наёмников, чем в датской. Шведское сочетание кавалерии и пехоты сделало возможным проведение быстрых контратак, когда пехота начинала испытывать проблемы.
Победа при Лунде подняла дух шведской армии. Карл XI был подвергнут критике за увлечение своим успехом на правом фланге, но битва сделала его популярным в армии. Успех позволил шведам закрепиться на территории Сконе. Результаты сражения были закреплены в 1677 году удачным отражением шведами штурма Мальмё и их победой над датчанами в сражении при Ландскруне.
Напишите отзыв о статье "Битва при Лунде"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Rystad, Göran, p. 140.
- ↑ Björlin, Gustaf [www.zenker.se/Historia/Svensk_danska_1675/kriget_mot_danmark_1675_1679.htm Kriget mot Danmark 1675–1679]. Zenker.se. Проверено 18 июня 2013.
- ↑ Wahlöö, Larsson, p. 85.
- ↑ Wahlöö, Larsson, p. 83.
- ↑ [www.tv4play.se/dokumentarer/sveriges_historia?title=massgravarna_vid_lund&videoid=1997978 Massgravarna vid Lund – TV4 Play]. Tv4play.se. Проверено 18 июня 2013.
Литература
- (швед.) Rystad, Göran. Kampen om Skåne (2005). ISBN 91-85057-05-3
- (швед.) Bjerg, Hans Christian; Frantzen, Ole L. Danmark i Krig (2005). ISBN 87-567-7269-6
- (швед.) Holm, Nils F. (Ed.) Det svenska svärdet (1948).
- (швед.) Isacsson, Claes-Göran. Skånska kriget 1675—1679 (2000). ISBN 91-88930-87-4
- (швед.) Wahlöö, Claes; Larsson, Göran (1999). Slaget vid Lund. Ett mord och icke ett fältslag (in Swedish). ISBN 91-88930-38-6.
 |
Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе. Список неработающих ссылок: Rystad, Göran, Wahlöö, Larsson Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.
|
Отрывок, характеризующий Битва при Лунде
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
