Сражение при Миддлберге

Сражение при Миддлберге
Основной конфликт: Гражданская война в США
Дата	17 — 19 июня 1863 года
Место	округ Лоудон, Виргиния
Итог	ничья
Противники
США КША
Командующие
Альфред Плезантон Джеб Стюарт
Силы сторон
несколько дивизий несколько дивизий
Потери
349 40

Сражение при Миддлберге (англ. The Battle of Middleburg) происходило с 17 по 19 июня 1863 года в округе Лаудон, штат Вирджиния, и было одним из сражений геттисбергской кампании американской гражданской войны. В узком смысле оно было вторым из трех сражений в Лаудонской долине.

В ходе этого сражения генерал Конфедерации Джеб Стюарт осуществлял прикрытие наступающей Северовирджинской армии и столкнулся с федеральной кавалерией Альфреда Плезантона. 17 июня две бригады Конфедерации (Томаса Манфорда и Беверли Робертсона) атаковали федеральный полк полковника Дьюффи. Полк был обращен в бегство и почти полностью уничтожен. 19 июня перешла в наступление федеральная кавалерийская бригада Ирвина Грегга, которой удалось оттеснить южан за Миддлберг. Стюарт постепенно отходил назад, продолжая прикрывать направление на ущелье Блу-Ридж-Гэп.

Перестрелка 17 июня

17 июня штаб Стюарта находился в Миддлберге, а его бригады были разбросаны по Лаудонской долине и наблюдали за перемещениями противника. Рано утром федеральный 1-й родайлендский кавалерийский полк под командованием полковника Дюффэ (280 чел.) покинул лагерь армии под Сентервиллем и направился на запад. Генерал Плезантон приказал ему встать лагерем в Миддлберге, а затем наступать к Ноландс-Ферри и Сникерсвиллю. В 09:30 Дюффэ прошел ущелье Труфеир, отбросив пикеты, которые там расставил Джон Чемблисс. Южане не могли поверить, что маленький полк отважится зайти так далеко вглубь вражеской территории, поэтому Чемблисс не стал его атаковать, предполагая, что это только авангард более крупных сил. В 11:00 Дэффэ повернул на север и направился к Миддлбергу.

Прибыл к Миддлбергу в 16:00, Дюффэ легко отбросил несколько пикетов и едва не захватил штаб генерала Стюарта. Стюарт быстро отступил к Ректорскому перекрестку, где находилась его ближайшая бригада — генерала Робертсона. Он приказал Робертсону идти к Миддлбергу и уничтожить федеральную кавалерию. Дюффэ между тем построил в Миддлберге баррикады и спешил часть своей кавалерии, одновременно запросив помощи у бригады Килпатрика, которая стояла около Элди. В 19:00 Стюарт атаковал родайлендский полк и легко его разбил. Херос фон Борке, офицер из штаба Стюарта, потом писал:

…в то же момент наши сабли лязгнули из ножен, и бригада галопом рванулась в атаку по шоссе и затем по главной улице, а два эскадрона держались в стороне, прикрывая фланги. Мне было несколько стыдно за то, что пришлось бежать от врага на глазах моих друзей, так что не не терпелось представить им зрелище совершенно другого характера и я занял почетное место во главе атаки рядом с генералом Робертсоном, и, к своему удовлетворению, врубился в ряды противника в том самом месте, где все началось и где, несмотря на опасность, дамы наблюдали за ходом сражения.

При этом кавалеристы Чемблисса перерезали северянам путь отступления и взяли многих в плен. Вместе с Дюффе в Сентервиль вернулись 4 офицера и 27 рядовых. Позже подошли ещё несколько человек. Эта история поставила точку в карьере Дюффэ. Ещё до этого его понизили в должности с бригадного генерала до полковника, теперь же вообще отстранили от командования, хотя на деле он остался при армии.

Флаг родайлендского полка долгое время хранился в музее Северной Каролина и только в 2009 году его вернули в штат Род-Айленд.

Сражение 19 июня

После сражение при Элди 17 июня Стюарт остался на оборонительной позиции, наблюдая за проходами в горах Блу-Ридж. Плезантон в это время делал осторожные вылазки к ущельям Эшби и Сникерс-Гэп. 18 июня Дэвид Грегг атаковал пикеты южан около Миддлберга, и Стюарт быстро отошел на высоты Монт-Дефиэнс к западу от города. Борке писал, что Стюарт не стал обстреливать противника в Миддлбеге, чтоб не нанести ущерба городку.

Из опасений ловушки Плезантон приказал Греггу отступить к Элди.

На следующий день Грегг снова подошел к Миддлбергу, при этом послал бригаду своего родственника, полковника Ирвина Грегга вперед, а дивизию Джона Бьюфорда послал в обход с севера. Бьюфорд вышел на фланг южан и занял Пот-Хаус, вступил в перестрелку с двумя полками из бригады Уильяма Джонса и заставил их отступить.

После боев с пикетами в Миддлберге Грегг убедился в надежности позиций противника и запросил подкреплений. Килпатрик послал ему два полка, и Грегг начал наступление.

Южане занимали позицию на Монт-Дефиэнс, справа и слева от шоссе. Слева стояли два полка Чемблисса (13-й и 10-й вирджинские), а справа — два полк Робертсона (4-й и 5-й северокаролинские). 2-й северокаролинский стоял в центре на шоссе. Чемблисса атаковали два федеральные полка Килпатрика — 2-1 ньюйоркский и 6-й огайские, а позиции Робертсона были атакованы сразу четырьмя полками: 4-м и 16-м пеннсильванскими, 1-м мэнским и 10-м ньюйоркским.

Херон Борке, изучив обстановку, пришел к мнению, что численное превосходство противника слишком велико и, кроме того, противник может охватить позицию с флангов. Однако, Стюарт не поверил в его оценки. Борке повторил рекогносцировку и снова пришел к мнению, что удержать позицию невозможно. «Но он снова отказался поверить моим наблюдениям и сказал со смехом: 'Вы ошиблись опять, Фон; я бду в Миддлберге менее, чем через час'».

В это самое время 1-й мэнский полк и 10-й нью-йоркский бросились на штурм центра позиций Стюарта и прорвали их. Херон фон Борке возглавил резервный 9-й вирджинский полк и бросился закрывать прорыв. Эта атака остановила федеральное наступление в центре, но северокаролинские полки на правом фланге продолжали отступать. Стюарт со штабом помчались на тот фланг, и там попали под обстрел противника. Херон фон Борке получил тяжелую рану горла и был вынужден уйти в тыл.

Позицию удалось удержать, однако с севера приближались отряды Бьюфорда, которые могли выйти во фланг и тыл Стюарту. Под угрозой оказался и правый фланг. В этой ситуации Стюарт принял решение отступить на несколько миль к западу.

Последствия

В ходе сражения Стюарт оставил свою позицию, однако продолжал прикрывать направление на ущелья, и федералы не смогли прорваться на запад и выяснить расположение армии генерала Ли. Бои под Миддлбергом убедили Плезантона в невозможности решить поставленную задачу силами одной кавалерии, поэтому он запросил помощи у пехоты V корпуса. Повторная попытка прорыва 21 июня привела к сражению при Аппервиле.

Литература

• Heros von Borcke, Memoirs of the Confederate War for Independence, J.B. Lippincott & Company, 1867
• O’Neill, Robert F. The Cavalry Battles of Aldie, Middleburg and Upperville: Small But Important Riots, June 10—27, 1863. Lynchburg, VA: H. E. Howard, 1993. ISBN 1-56190-052-4.

Ссылки

• [www.civilwar.org/battlefields/middleburg/middleburg-maps/middleburg-map.html Карта сражения]
• [civilwardailygazette.com/2013/06/17/pleasonton-looks-for-lee-finds-stuart-instead/ Pleasonton Looks for Lee — Finds Stuart Instead]
• [civilwardailygazette.com/2013/06/19/we-cannot-force-the-gaps-of-the-blue-ridge-another-fruitless-victory/ We Cannot Force the Gaps of the Blue Ridge — Another Fruitless Victory]
• [www.civilwar.org/battlefields/middleburg/middleburg-history/10-facts-battle-of-middleburg.html 10 Facts about the Battle of Middleburg]

Отрывок, характеризующий Сражение при Миддлберге

– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.