Сражение при Мудки

Сражение при Мудки
Основной конфликт: Первая англо-сикхская война
Атака британской пехоты при Мудки
Дата	18 декабря 1845 года
Место	Мудки, Пенджаб
Итог	Победа Британской империи
Противники
Сикхская империя Британская империя
Командующие
Лал Сингх Хью Гоф
Силы сторон
10 тысяч кавалерии, 2 тысячи пехоты, 22 орудия 11 тысяч кавалеристов и пехотинцев
Потери
неизвестны 872 человека убитыми и ранеными

Сражение при Мудки (англ. Battle of Mudki) — битва между войсками британской Ост-Индской компании и сикхской армией, произошедшая 18 декабря 1845 года в Пенджабе, у местечка Мудки, во время первой англо-сикхской войны.

История

После того, как 30-тысячная сикхская армия пересекла реку Сатледж, она в течение шести дней отдыхала в разбитом сикхами военном лагере. 17 декабря 1845 года военачальники сикхов, Тадж Сингх и Лал Сингх, получили известие о том, что британские войска на следующий день должны подойти к местечку Мудки, лежащем в 20 милях юго-восточнее Фирозпура. Согласно донесениям разведчиков, 11 тысяч англичан и воюющих на их стороне туземных наёмников будут после длительного перехода утомлены и мало способны к обороне. Поэтому Тадж Сингх и Лал Сингх заключили выставить против британцев лишь часть своих сил — кавалерийскую бригаду численностью в 8 — 10 тысяч человек, менее 2 тысяч пехотинцев и 22 пушки.

18 декабря 1845 года командующий британскими войсками генерал Хью Гоф узнал о приближении сикхской армии. В связи с этим он приказал своим частям развернуться и приготовиться к бою так, что на флангах расположилась пехота, а в центре фронта заняла место артиллерия. Слева и справа от пехоты стали кавалерийские части, за ними расположились остатки пехоты, построенные колоннами. Генерал также оставил в своём распоряжении небольшой резерв. Построив так войска, Гоф повёл их вперёд. Пройдя 2,5 километра, англичане попали под интенсивный огонь сикхской артиллерии, но продолжали движение вперёд. После того, как англичан атаковала сикхская кавалерия, генерал бросил против неё своих всадников, и вывел из тыла колонны пехотинцев, развернув их в линию. Лал Сингх повёл своих воинов в атаку, однако затем отступил и утратил командование. Несмотря на то, что сикхская пехота была малочисленнее и слабее английской, она продолжала сопротивление и вела бой. Лишь после того, как сикхская кавалерия потерпела поражение и отступила, обнажив фланги своей пехоты, ушли с поля боя, отойдя на 8 километров и сохраняя боевой порядок, и сикские пехотинцы. Сражение при Мудки закончилось лишь с наступлением темноты победой англичан.

Итоги сражения

Потери англичан составили 872 человека убитыми и ранеными. Среди погибших были генералы: герой афганской войны, сэр Роберт Генри Сейл и Джон Маккаскилл. Потери сикхов неизвестны, но вряд ли намного превышали британские. Англичане после этого сражения соединились с войсками генерала Джона Литтлера, находившимися в осаждённом Фирозпуре. Через три дня после битвы при Мудки произошло кровопролитное сражение при Фирозшахе.

Литература

• Joseph Davey Cunningham: History of the Sikhs from the Origin of the Nation to the Battles of the Sutlej: From the Origin of the Nation to the Battles of the Sutlej. Neu-Delhi 1996.
• G.B. Malleson: Associated Reprint: Four. The Decisive Battles of India (From 1746 to 1849 inclusive). Associated Publishing House, New Delhi 1973.

Дополнения

• [www.britishbattles.com/first-sikh-war/moodkee.htm сражение при Мудки на www.britishbattles.com] (на английском языке)

Отрывок, характеризующий Сражение при Мудки

Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.