Сражение при Фрайберге
| Сражение при Фрайберге | |||
| Основной конфликт: Семилетняя война | |||
 Схема битвы при Фрайберге | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место |
Фрайберг, Саксония | ||
| Итог |
Победа Пруссии | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Сражение при Фрайберге 29 октября 1762 года явилось одновременно первым сражением брата Фридриха, принца Генриха Прусского, в роли командующего и последним сражением Семилетней войны. Победа 22 657 пруссаков принца над 31 000 солдат Имперской армии во главе с Андрашом Хадиком окончательно отдала под власть Пруссии большую часть Саксонии, что было использовано Фридрихом как козырная карта в начавшихся вскоре переговорах о мире.
Накануне сражения
В 1762 году усталость от войны ощущается повсеместно, ожидая скорого начала мирных переговоров, Фридрих стремится закрепить за собой значительную часть Саксонии, с тем, чтобы иметь средство давления на противную сторону. Командующим прусскими силами в Саксонии, не превышающими 30 тыс. человек, является его брат Генрих, также талантливый военачальник, по характеру- более осмотрительный и осторожный человек, чем Фридрих. Силы австрийцев и Имперской армии в Саксонии составляют приблизительно 60 тысяч человек. Поначалу Генриху удаётся успешно противостоять им, но, после поражения Зейдлица под Теплицем 2 августа 1762 года, он оказывается в стеснённом положении, под угрозой потери значительных саксонских территорий. Последнего Фридрих допустить не хочет и не может. Уступая давлению, Генрих решается дать свою первую и последнюю битву в качестве командующего.
Ход сражения
Имперская армия располагалось полукругом на западной окраине Фрайберга, фронтом к северо-востоку, на правом фланге- австрийские части. С севера позиция была защищена долиной Мульде, перед центром и левым флангом находился густой, труднопроходимый лес. Сама местность была сильно пересечённой, заросшей кустарником, с многочисленными водоёмами. Союзники располагали 45 батальонами пехоты, 74 эскадронами кавалерии, всего 31 тысяча человек и 46 орудиями. Ожидался и поход подкрепления- корпуса принца Альберта Саксонского.
Генрих имел под началом по спискам 15 636 человек пехоты и 7021 человек кавалерии, всего 22 657 человек. Особенности местности вынудили его разделить свои силы на четыре группы, каждая из которых была составлена из всех трёх родов войск, имела особое задание в рамках общего плана и действовала, выполняя задание, самостоятельно, в отрыве от других групп. Т.о. диспозиция сражения представляла собой дальнейший отход от линейной тактики, господствовавшей в войнах Нового времени, правда, отход, обусловленный особенностями местности. Слаженными действиями четырёх атакующих групп, в которых можно угадать прообраз будущих дивизий, против обоих флангов противника удалось создать такой сильный нажим, что сопротивление, поначалу ожесточённое, очень скоро выдохлось, всё сражение не продлилось и трёх часов, как деморализованный противник, в полном беспорядке начал отступление через реку Мульде. Одним из решающих моментов сражения стала атака прусской пехоты на левый фланг Имперских войск, возглавленная кавалерийским генералом Зейдлицем. Зейдлиц был направлен брату Фридрихом в качестве опытного советника.
Итоги сражения
Неутомимым преследованием разбитого противника Генрих сумел извлечь все преимущества из своей победы, положение пруссаков в Саксонии стабилизировалось, большая часть Саксонии, поскольку у австрийцев не осталось ни сил, ни надежды изменить положение, прочно отошла им. Ожидания Фридриха, на сей раз, полностью осуществились: уже в декабре 1762 года начинаются мирные переговоры, закончившиеся в феврале следующего года подписанием Губертусбургского мирного договора. В обмен на согласие уйти из Саксонии, что он сделал после того, как произвёл там рекрутский набор и выкачал из саксонцев последние деньги, Фридрих выторговывает у австрийцев графство Глац (ныне город Клодзко в Нижнесилезском воеводстве Польши).
Примечание
В некоторых иноязычных разделах Википедии указывается маршал Сербеллони в качестве командующего Имперской армии, это неверно, Сербеллони уступил командование Хадику 4 сентября 1762 года, то есть за месяц до битвы при Фрайберге.
Напишите отзыв о статье "Сражение при Фрайберге"
Литература
- Fiedler, Siegfried: Taktik und Strategie der Kabinettskriege. 1650—1792, Bechtermünz-Verlag, Augsburg 2002
- Dorn, Günter;Engelmann, Joachim: Die Schlachten Friedrichs des Grossen, Bechtermünz Verlag, Augsburg 1997
Отрывок, характеризующий Сражение при Фрайберге
Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
