Сражение у Кедровой горы

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сражение у Кедровой горы
Основной конфликт: Гражданская война в Америке

Сражение у Кедровой горы, Карьера и Ивса
Дата

9 августа 1862 года

Место

Виргиния

Итог

Победа Конфедерации

Противники
США КША
Командующие
Натаниэль Бэнкс Джексон, Томас Джонатан
Силы сторон
8 030 16 868
Потери
2 353 (314 убито,
1445 ранено
594 потеряно) 		1 338 (231 убито
1107 ранено)
 
Северовирджинская кампания
Кедровая Гора — Манассас — Кэттл-Ран — Торуфэир-Гэп — 2-й Булл-Ран — Шантильи

Сражение у Кедровой Горы(англ. Battle of Cedar Mountain, оно же сражение на горе Слаутера или сражение на Кедровой реке) — произошло 9 августа 1862 года в округе Калпепер, штат Виргиния. Представляло собой первое сражение Северовирджинской кампании во время американской гражданской войны. Федеральная армия под командованием генерал-майора Натаниэля Бэнкса атаковала армию Конфедерации генерал-майора Томаса Джексона, которая двигалась к Калпеперу на перехват федеральных отрядов. Бэнксу удалось выбить противника с поля боя, но южане перешли в контратаку и в итоге заставили федеральные силы отступить. Это сражение стало первым сражением Северовирджинской кампании.





Предыстория

26 июня генерал-майор Джон Поуп был назначен командующим только что созданной федеральной Вирджинской армией. Поуп развернул свою армию дугой через Северную Вирджинию, на правом фланге в Сперревилле стоял Франц Зигель, в центре — Натаниэль Бэнкс, на левом фланге в Фалмуте — Ирвин Макдауэлл. Часть корпуса Бэнкса, бригада Самуэля Крауфорда и кавалерия Джона Хэтча стояла в 32 километрах южнее основных федеральных сил, в Калпепере.

Ответным шагом генерал Ли 13 июля отправил Джексона «Каменная стена» с 14 000 в Гордонсвилл. 27 июля к нему присоединились ещё 10 000 из дивизии Эмброуза Хилла. 6 августа Поуп двинул войска на юг в округ Калпепер чтобы занять ж/д узел в Гордонсвиле. Это было необходимо, чтобы отвлечь армию Конфедерации на север и помешать им преследовать отступающую армию Макклелана на Вирджинском полуострове.

В это время как раз завершилась Семидневная битва и генерал Ли рискнул перебросить армию Джексона на север, предупредив, однако, чтобы тот был готов вернуться обратно, если будет необходимо[1].

Джексон решил действовать наступательно, напав на авангард (отряд Бэнкса) до того, как все федеральная армия сконцентрируется у Гордонсвиля. Разбив Бэнкса, он рассчитывал двинуться на Калпепер (42 км. К северу) и постараться разбить армию Поупа по частям, примерно так же, как до этого в кампании в Долине. Ли рекомендовал Джексону избегать ошибок Семидневной битвы и по возможности не атаковать противника на сильных позициях.

7 августа Джексон двинулся на Калпепер. Кавалерия Беверли Робертсона была послана вперед, чтобы не дать федералам занять броды через Рапидан. Робертсон выполнил это задание 8 августа. Продвижению армии Джексона сильно мешала необычная жара в те дни, а также чрезмерная секретность, в которой Джексон по обыкновению держал свои планы. В итоге дивизионные командиры не всегда ясно представляли себе маршрут движения и время от времени даже мешали друг другу. В результате передовые части Джексона прошли только 13 километров к вечеру 8 августа. Джексон винил в задержке Эмброуза Хилла — возможно, именно тогда начался их конфликт.

Федеральная кавалерия, хоть и была остановлена Робертсоном, быстро вернулась обратно и предупредила командование о наступлении Джексона.

В ответ Поуп приказал Зигелю присоединиться к Бэнксу, а Бэнксу — возвести оборонительную линию вдоль Кедровой реки, в 11 километрах южнее Калпепера.

Силы сторон

Джексон имел 23 000 против 8 000, почти тройное численное превосходство, хотя Гендерсон писал, что: «Полки Конфедерации были, как правило, очень слабыми. Потери в Семидневной, при Винчестере, при Кросс Кейс и Порт Репаблик ещё не были восполнены. Бригада были примерно равны полному батальону, и командир полка мог радоваться, если ему удалось набрать 200 мушкетов.[1]»

Армия Союза

Первый корпус

  1. Бригада Самуэля Кроуфорда (4 полка)
  2. Бригада Джорджа Гордона (4 полка)
  • Дивизия Кристофера Огура
  1. Бригада Джона Гири (4 огайских полка)
  2. Бригада Генри Принса (5 полков)
  3. Бригада Джорджа Грина (2 полка)
  • 9 батарей артиллерии

Второй корпус

  1. Бригада Эбрама Дюри
  2. Бригада Зеалуса Тоуэра
  3. Бригада Джорджа Хартсаффа
  4. Бригада Сэмуэля Кэролла
  • Кавбригада Джорджа Байярда

Армия Конфедерации

  1. Бригада Джубала Эрли (6 полков)
  2. Бригада Генри Форно (5 луизианских полков)
  3. Бригада Исаака Тримбла (3 полка)
  4. 5 артбатарей
  1. Бригада Лоуренса Брэнча (5 северокаролинских полков)
  2. Бригада Джеймса Арчера (5 полков)
  3. Бригада Эдварда Томаса (4 джорджианских полка)
  4. Бригада Макси Грегга(5 южнокаролинских полков)
  5. Бригада Уильяма Старка(5 луизианских полков)
  6. Бригада Чарльза Филда (3 вирджинских полка + 1 батальон)
  7. Бригада Вильяма Пендера (4 северокаролинских полка)
  8. 6 артбатарей
  1. «Бригада каменной стены» (Чарльз Рональд)(5 вирджинских полка)
  2. Бригада Томаса Гарнетта (4 вирджинских полка)
  3. Бригада Александра Тальяферро (3 вирджинских + 2 алабамских полка)
  4. Бригада Александра Лоутона (6 джорджианских полков)
  5. 3 артбатареи

Положение сторон

Утром 9 августа армия Джексона перешла Рапидан и вступила в округ Калпепер. Впереди шла дивизия Ричарда Юэлла, за ним — дивизия Эмброуза Хилла. Около полудня авангардная бригада Джубала Эрли встретилась с федеральной кавалерией у Кедровой реки, северо-западнее Кедровой горы. Эрли установил орудия и началась артиллерийская дуэль. Пехота Эрли развернулась в линию на восточной стороне дороги Калпепер-Орандж (в настоящее время — федеральная трасса № 15), на возвышенности, на противоположном берегу Кедровой реки. Постепенно прибывали остальные бригады дивизии и присоединялись к Эрли справа. Дивизия Виндлера встала слева от Эрли, с западной стороны дороги; бригада Тальяферро примыкала к бригаде Эрли, а бригада Томаса Гарнетта заняла крайний левый фланг на окраине леса. Артиллерия Виндлера разместилась между двух дивизий, а «Бригада каменной стены» (под. Ком. Чарльза Рональда) встала за ними в качестве прикрытия. Дивизия Хилла встала слева в качестве резерва — вернее, была на подходе.

Федеральная армия развернулась на берегу Кедровой реки. Бригада Сэмуэля Кроуфорда стояла справа (напротив Гарнетта), бригада Кристофера Огера — на левом фланге. Бригада Джона Гэри стояла напротив Тальяферо, а бригада Генри Принса стояла крайней слева напротив Юэлла. Бригада Джорджа Грина находилась в резерве. Дивизия Рикетта не успела к началу боя.

Сражение

Атака Северян

Незадолго до 17:00, как только началась перестрелка, генерал Уиндер был смертельно ранен осколком снаряда. Его бригады ещё не закончили развертывание, бригада Гарнетта оказалась в стороне от основных сил с открытым флангом. И прежде чем управление дивизией было восстановлено, федеральные бригады Гири и Принца двинулись на правое крыло конфедеративной линии. Их стремительная атака чуть было не опрокинула линию противника; Эрли помчался туда с Кедровой Горы и лично занялся управлением войск. Его грамотные действия и интенсивный пушечный огонь остановили федеральную атаку на правом фланге. Однако, на левом фланге федеральные части действовали успешнее: Кроуфорд атаковал дивизию Уиндера, отправив одну бригаду во фронтальную атаку, а вторую в обход фланга. Федералы вышли как раз во фланг 1-го вирджинского полка, который не выдержал двойной атаки и начал отступать. Люди Кроуфорда двинулись дальше, ударили с фланга по 42-му вирджинскому полку и вышли в тыл бригаде Тальяферро и артиллерийским батареям. Джексон приказал отвести батареи, но Тальяферро и Эрли не успели это сделать.

Контратака

В этот критический момент Джексон лично отправился на участок прорыва навести порядок в частях. Чтобы вдохновить свою прежнюю бригаду, он пытался вытащить шпагу, но из-за нечастого использования она заржавела и не извлекалась из ножен — тогда он стал размахивать ею прямо в ножнах. Он выхватил знамя из рук отступающего знаменосца и крикнул: «Джексон с вами! Собирайтесь, храбрые парни, и — вперед![2]» Эта сцена запечатлена художником Трояни в картине «Jackson is with you».

«Бригада каменной стены» пошла в контратаку на федеральные бригады, первым бросился вперед 21-й вирджинский полк, за ним — все остальные. Северяне, которые не получили поддержки, вынуждены были отступить. Она так увлеклась преследованием, что скоро оказалась далеко впереди основных сил, в свою очередь, лишенная поддержки. Северяне перегруппировались и снова атаковали, отбросив 4-й и 27-й вирджинские полки, однако в итоге действия «бригады каменной стены» позволили южанам выиграть время для перегруппировки. Дивизия Хилла сменила разбитые полки Виндлера. Джексон приказал Хиллу и Юэллу наступать. Правый фланг Федеральной армии немедленно рухнул. Юэлл не смог вовремя поддержать атаку, но федеральные бригады дрогнули при виде отступления Кроуфорда, и были окончательно сломлены, когда с кедровой Горы на них бросилась бригада Исаака Тримбла.

Преследование

Федеральное командование бросило в бой федеральную бригаду Грина, но она не спасла положения и к 19:00 северяне уже отступали по всему фронту. Последней попыткой прикрыть отступление пехоты Бэнкс бросил два кавалерийских эскадрона на боевые порядки конфедератов. Кавалерийская атака была встречена мощным ружейным залпом, который уложил более половины атакующих — только 71 из 174 сумели спастись. Пехота Джексона и 7-й вирджинскиий кавполк (Вильяма Джонса) преследовали отступающих федералов и едва не захватили в плен Бэнкса и Поупа, которые находились в штабе всего в миле от поля боя.

С наступлением темноты Джексон прекратил преследование. Он не знал точного расположения федеральной армии, а от пленных узнал, что Поуп отправил корпус Зигеля на соединение с Бэнксом. Джексон велел прекратить преследование и около 22:00 сражение завершилось.

Последствия

Джексон два дня простоял на позиции южнее Кедровой реки в ожидании атак противника, но их так и не случилось. 12 августа он узнал, что армия Поупа прибыла в Калпепер и отступил в Гордонсвилл на более удобную позицию за Рапиданом.

Погода и плохая связь с дивизиями серьёзно осложнили Джексону управление армией. Имея дело со своим старым соперником по Кампании в Долине, он был едва не захвачен врасплох и был очень близок к поражению. Положение было спасено грамотным руководством в критический момент и своевременным прибытием дивизии Хилла, что позволило, наконец, реализовать численное превосходство. Между тем, Бэнкс, уже несколько раз побежденный Джексоном, изо всех сил старался взять реванш: вместо того, чтобы дать оборонительное сражение на укрепленной позиции, он решил взять инициативу в свои руки и атаковать противника, прежде чем тот завершит развертывание войск. Его не смутило даже двойное численное превосходство противника. Это смелый ход чуть не принес ему победу, и все же этот бой против Джексона закончился так же, как и все предыдущие.

Теперь, имея рядом армию Джексона, и понеся ощутимый урон в сражении, северяне почувствовали себя в опасности: Генерал Генри Хэллэк отменил наступление Поупа на Гордонсвилл и, таким образом, Ли смог перехватить инициативу и перенести бои с Вирджинского полуострова в Северную Вирджинию. Джексон вышел к реке Раппаханок, затем обошел фланг армии Поупа и в конце августа навязал ему Второе сражение при Бул-Ране.

Напишите отзыв о статье "Сражение у Кедровой горы"

Примечания и сноски

  1. ↑ 1 2 G. F. R. Henderson, «Stonewall Jackson And The American Civil War», глава 15
  2. ↑ „Jackson is with you, rally brave men, and press forward“!

Ссылки

  • [www.encyclopediavirginia.org/Cedar_Mountain_Battle_of Статья в вирджинской энциклопедии]
  • [www.nps.gov/frsp/cedar.htm Сражение у Кедровой горы, описание]
  • [www.aphillcsa.com/cedarmountain.html рапорты]- рапорты Э. П. Хилла и его бригадных генералов.

Отрывок, характеризующий Сражение у Кедровой горы

– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Сражение_у_Кедровой_горы&oldid=80572938»