Средиземноморская область

Средиземноморская область - область во флористическом районировании в биогеография. Входит в Древнесредиземноморское подцарство Голарктического царства. Занимает районы вблизи побережий Средиземного моря, это - Южная Европа, побережье Северной Африки, к северу от Атласских гор, побережье Израиля и Ливана. Зона распространения субтропического сухого (средиземноморского типа) климата.

Флора

По сравнению с флорой соседней, Макаронезийской области, здесь меньше реликтовых, древних, третичных форм, а больше молодых. Их возникновение связано с возрастающей ксерофилизацией. Число эндемичных родов невелико, но число эндемичных видов достигает 50%. Основные древесные породы этой области - платан, маслина, каменный и кермесовый дубы (жестколистные), сосны (алеппская, приморская, итальянская, или пиния), земляничное дерево, фисташка, ладанник.

В западной части области растет бесствольная низкая пальма, хамеропс (Chamaerops humili), в горах Ливана, Кипра и Северной Африки встречается кедр (Cedrus).

• Источник: Воронов А. Г, Дроздов Н. Н. , Криволуцкий Д. А. , Мяло Е. Г. Биогеография с основами экологии. — М.: Издательство МГУ, 1999. — 392 с. — ISBN 5-211-04155-0
• БСЭ

Отрывок, характеризующий Средиземноморская область

Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.