Средние десантные корабли проекта 188
Средние десантные корабли проекта 188 — первый проект средних десантных кораблей Советского ВМФ. Предназначен для высадки десанта на необорудованном побережье. Способен транспортировать различные виды бронетехники, включая танки. До 1963 года классифицировались как танкодесантные корабли.
Содержание
История проекта
После Великой Отечественной войны кораблестроительной программой было предусмотрено строительство десантных кораблей разной вместимости, так как флот ими не обладал вообще. Первым десантным кораблем специальной постройки стал средний десантный корабль пр. 188, спроектированный в ЦКБ-50. Главным конструктором был И. И. Кузьмин, а главным наблюдающим ВМФ был В. М. Корсаков. Корабль был предназначен для высадки десанта на необорудованное побережье. При разработке в ЦКБ-50 корабли проекта классифицировались как большие десантные корабли. В ходе эксплуатации переведены в класс средних десантных кораблей.
Конструкция
ГЭУ представляет собой два дизеля 37ДР суммарной мощностью 4 000 л.с., обеспечивающих скорость полного хода в 14 узлов. Стандартное водоизмещение достигало 1020 тонн, а полное — 1460 тонн.
Вооружение
Впервые для защиты десантных кораблей от самонаводящихся торпед использовался буксируемый охранитель типа БОКА. Артиллерийское вооружение включало две 57-мм артустановки ЗИФ-31Б. Ходовая рубка, мостик и пост управления высадкой защищены противопульной бронёй. Личный состав десанта размещался в специальных помещениях под танковой палубой.
Десантные возможности
Десантные корабли проекта 188 были способны перевозить за один рейс 3 тяжёлых танка или 5 средних танков, или 10 БТР и 82 десантника, или 347 десантников. Для высадки и приема боевой техники десанта в носовой части корабля имелись ворота и сходня, при этом последняя была рассчитана на выход в воду и прием из воды на корабль плавающих танков весом до 15 тонн (например ПТ-76).
Состав серии
| Название | Бортовой № | Изготовитель | Заводской № | Дата закладки | Спуск на воду | Ввод в строй | Флот | Состояние | Примечание |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| ТДК-8 | ССЗ № 870 | 31.12.1958 | Балтийский флот ВМФ СССР | Утилизирован в 1988 году. | после 1963 года СДК-8. | ||||
| ТДК-9 | ССЗ № 870 | 27.01.1958 | 29.04.1959 | 17.11.1959 | Балтийский флот СССР | Утилизирован. | после 1963 года СДК-9 | ||
| ТДК-11 | ССЗ № 870 | 19.06.1958 | 20.08.1959 | 26.12.1959 | Северный флот ВМФ СССР | Затонул в Беломорской базе (Северодвинск). Утилизирован. | после 1963 года СДК-11 Позже ОС-79 | ||
| ТДК-12 | ССЗ № 870 | 31.12.1959 | Северный флот СССР | выскочил на камни в губе Белушья, разобран на металл на месте. | после 1963 года СДК-12 |
См. также
Напишите отзыв о статье "Средние десантные корабли проекта 188"
Ссылки
flot.sevastopol.info/ship/desant/tdk9.htm
Отрывок, характеризующий Средние десантные корабли проекта 188
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
