Сре́дний (длинноно́сый) кроха́ль[1] (лат. Mergus serrator) — птица семейства утиных (Anatidae).
Описание
Внешний вид
Средний крохаль представляет собой крупную утку, величиной с крякву, с узким, длинным клювом. Длина тела достигает 0,5 м. Размах крыльев 67-86 см.
Вес самцов 1000—1300 г. Голова, спина и затылок черные с зелёным отливом, шея и брюшко белые, на боках мелкий струйчатый рисунок, грудь красно-белая. На затылке у селезня имеется двойной хохол из рассученных тонких перьев. Клюв, радужина и ноги — красные. В отличие от большого крохаля, зоб коричневый с чёрными вкраплениями. В верхней челюсти от переднего края ноздрей 18 или более зубцов (у большого крохаля — 13-15).
Самка пепельно-серая с коричневыми головой и шеей, при этом граница коричневого и серого цветов на шее размыта, спина серо-бурая. От самок большого крохаля отличается отсутствием белого пятна под клювом. Хохол самки короче чем у самца.
Длинный тонкий клюв помогает при захвате добычи и напоминает форму пилы.
Голос
Самка издаёт хриплое «грэ» или «гро», а самец — каркающий крик «каарр, каарр».
Питание
Помимо рыбы, которая составляет основной рацион этой птицы, питается ракообразными, водными насекомыми и червями.
Часто охотятся сразу несколько длинноносых крохалей, погрузив в воду часть головы и высматривая добычу.
Местообитания
Обитает в северных частях Северной Америки и Евразии от тундр до лесостепи, зимует по морским побережьям умеренной зоны и субтропиков.
Напишите отзыв о статье "Средний крохаль"
Примечания
Ссылки
- [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?birds/125.html Позвоночные животные России: Длинноносый крохаль]
- birds.krasu.ru/index.php?f=species&ids=58
- www.ecosystema.ru/08nature/birds/021.php
- www.sakhalin.ru/boomerang/sea/b26.htm
Отрывок, характеризующий Средний крохаль
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
