Средний проспект (Санкт-Петербург)

Средний проспект Санкт-Петербург
Общая информация
Район города	Василеостровский
Исторический район	Васильевский остров
Прежние названия	Малая першпектива, Средний проспект, проспект Мусоргского, Средний проспект
Протяжённость	2900 м
Ближайшие станции метро	«Василеостровская», «Приморская»
Начало проспекта
[www.openstreetmap.org/?lat=59.93833&lon=30.26333&zoom=15&layers=M на карте OpenStreetMap]
[maps.yandex.ru/map.xml?mapID=500&mapX=3369046&mapY=8349180&descx=3369046&descy=8349180&scale=11&slices=1&text=%F1%F0%E5%E4%ED%E8%E9+%EF%F0%EE%F1%EF%E5%EA%F2 на карте Яндекс]
[maps.google.com/maps?f=q&hl=en&geocode=&q=%D1%81%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%BD%D0%B8%D0%B9+%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%81%D0%BF%D0%B5%D0%BA%D1%82,+%D0%A1%D0%B0%D0%BD%D0%BA%D1%82-%D0%9F%D0%B5%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3,+%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F&sll=59.942253,30.231482&sspn=0.062508,0.160675&ie=UTF8&t=h&z=14&iwloc=addr на карте Google]
Средний проспект на Викискладе

Сре́дний проспект — крупная магистраль на Васильевском острове в Санкт-Петербурге, проходящая от набережной Макарова до Наличной улицы.

История

Был проложен в 1730-х годах и первоначально именовался Малой першпективой (по отношению к Большой першпективе — ныне Большой проспект). В 1760-х годах, когда возник ещё один параллельный проспект (нынешний Малый проспект), Малая першпектива стала называться Средним проспектом. В 1930-х годах Средний проспект был переименован в проспект Му́соргского (выдающийся русский композитор М. П. Мусоргский жил в 1875 году на Васильевском острове на 5-й линии в доме № 10). В январе 1944 года проспекту возвратили старое историческое название.

В декабре 1972 года в Средний проспект вошёл бывший Ма́ло-Га́ванский проспе́кт. Теперь Средний проспект тянется от набережной Макарова до Наличной улицы.

Топоним «Средний проспект» довольно часто встречается в истории Санкт-Петербурга. В разное время такое название носили, например, Клинский проспект (1791—1857), часть улицы Маяковского (1793—1858), Среднегаванский проспект (1836 — 1930-е), Дегтярная улица (1857—1868), часть Новочеркасского проспекта (1910—1956) и т. д.

Достопримечательности

Дом 6, угол с Тучковым переулком, 13 — доходный дом. Архитектор В. Е. Морган, надстройка, 1832.

Дом 9 — доходный дом архитектора И. П. Володихина. Построен по собственному проекту в 1904—1905 годах. Включён существовавший дом.

Дом 13/2-я линия, д.№ 41 — доходный дом. Перестройка 1870—1871 и 1880 года — Л. Ф.Шперер.

Дом 18/2-я линия, 32 — Лютеранская церковь Святого Михаила. Построена в 1871—1876 годы, по проекту военного инженера К. К. Бульмеринга.

Дом 19 построен в 1873 году по проекту П. К. Нотбека.

Дом 22/5-я линия, д.№ 42 — здание бань Эссен-Стенбок-Фермора. Архитектор В. Е. Морган, 1851. (Перестроено).

Дом 28/6-я линия, 29 — доходный дом А. И. Лихачевой. Архитектор А. В. Иванов, 1878. Включены существовавшие дома.

Дом 29 — угол с 6-я линия, 31 — доходный дом. Архитектор А. Р. Гешвенд, 1871 год.

Дом 31 — 7-я линия, 52 — здание городских начальных училищ. Архитекторы А. Р. Гешвенд, При участии Б. А. Бржостовский, 1896—1897. В настоящее время — физико-математический лицей № 30.

На углу с 9-й линией (дом 36/40) до первой четверти XIX века находился деревянный дом. Затем по 9-й линии был построен двухэтажный жилой корпус. В 1832 году архитектор И. К. Лаутер пристроил трехэтажное здание по Среднему проспекту. Заказчиком был купец Воробьёв. В 1860-х годах строительство продолжил новый хозяин участка — архитектор К. И. Лоренцен. Вся существующая многоэтажная застройка связана с табачной фабрикой «Лаферм», участок для которой был приобретен в начале 1870-х годов. Для неё в 1890-х годах угловой дом надстроили четвертым, пятым, а затем и мансардным этажами (архитектор Ю. Ю. Бенуа). В 1908—1913 годах на месте прежних строений возвели угловое здание в стиле модерн по проекту архитектора Р. И. Кригера. В мае 2005 года бывшее складское помещение фабрики М.С. Урицкого приобрела компания Ruric AB.

Дом 40 — особняк офицера П. В. Соколова. Первоначальный вариант каменного двухэтажного особняка появился на этом участке в первой четверти XIX века. Дом принадлежал чиновнику А. Е. Протопотову. В 1855 году фасад здания был перестроен для тогдашней владелицы, В. И. Турчаниновой, архитректором И. А. Цимом. В новом варианте фасада использовались элементы барокко. Перестройка 1880—1882 — архитектор А. И. Ковшаров (для П. В. Соколова). После Великой Отечественной войны в особняке размещался электромеханический, затем в радиомеханический техникум, ныне колледж радиоэлектронного приборостроения.

Дом 41/43 — Здание построено в 1913—1914 годах для Высших женских курсов по проекту архитектора Цейдлера Владимира Петровича. Сейчас — межфакультетский центр Санкт-Петербургского государственного университета (бывший химический факультет Петербургского университета).

Дом 48 — бывший клуб табачной фабрики им. Урицкого, с 1992 г. — Санкт—Петербургский государственный театр на Васильевском.

Дом 50 — 13-я линия, 38. Архитектор А. Р. Гешвенд, 1869—1870, 1878.

Дом 51-53 / 12-я линия, д.№ 39 — доходный дом А. К. Бенигсена или А. А. Смирнова, 1911—1912, архитекторы И. П. Претро (планировка) и С. С. Серафимов (фасады в стиле эклектики, стилизация под елизаветинское барокко). В конце 1940-х — начале 1950-х дом № 51 расширен по Среднему проспекту.

Дом 64 — 16-я линия, 39. Л. В. Богусский 1899. (?)

Дом 74/19-я линия, д.№ 20 — 20-я линия, д.№ 21 — здание Геологического комитета Академии наук. Архитектор А. А. Полещук, 1912—1914.

Дом 75 — 18-я линия, 35 — доходный дом. Перестройка 1901 года — архитектор Л. В. Богусский.

Участок 77 — Василеостровский трамвайный парк. Комплекс зданий, построенных в начале XX века. 16 (29) сентября 1907 год в истории общественного транспорта|1907 года отсюда вышли вагоны первого городского трамвая. Административное здание было построено в 1913—1915 годах по проекту А. А. Ламагина. 15 января 2007 года трамвайный парк имени Леонова (название с 1926 года) был официально закрыт. Тем не менее, парк продолжает использоваться для оборота подвижного состава, здесь же работает Музей электрического транспорта.

Дом 80/23-я линия, д.№ 28 — здание Ольгинского детского приюта трудолюбия. Построено в 1899—1900 годах, архитекторы М. Ф. Гейслер, Б. Ф. Гуслистый.

В 1901 году на углу с Княгининской (ныне Детской) улицей по проекту С. А. Мокина был построен доходный дом 90/34. Угловой эркер этого дома был увенчал куполом, который к настоящему времени утрачен.

Литература

• Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Ленинграда. — 3-е изд., испр. и доп. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 359. — 511 с.
• Исаченко В. Г. (Сост.). Зодчие Санкт-Петербурга. XIX — начало XX века. — СПб.: Лениздат, 1988. — 1070, илл с. — ISBN 5-289-01686-8.
• Городские имена сегодня и вчера: Петербургская топонимика / сост. С. В. Алексеева, А. Г. Владимирович, А. Д. Ерофеев и др. — 2-е изд., перераб. и доп. — СПб.: Лик, 1997. — 288 с. — (Три века Северной Пальмиры). — ISBN 5-86038-023-2.
• Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Санкт-Петербурга. — СПб.: Норинт, 2002. — 353 с. — ISBN 5-7711-0019-6.
• Никитенко, Г. Ю., Соболь, В. Д. Василеостровский район. Энциклопедия улиц Санкт-Петербурга (Справочное издание). — СПб.: Белое и черное, 2002. — 534, илл с. — ISBN 5-89771-030-9.

Отрывок, характеризующий Средний проспект (Санкт-Петербург)

– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.