Средняя Арсенальная башня
Координаты: 55°45′13″ с. ш. 37°36′56″ в. д. / 55.75361° с. ш. 37.61556° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.75361&mlon=37.61556&zoom=17 (O)] (Я)
Сре́дняя Арсена́льная башня (ранее — Гранёная) — башня Московского Кремля, расположенная на северо-западной стороне Кремлёвской стены, протянувшейся вдоль Александровского сада. Башня построена в 1493—1495 годах на месте угловой башни времени Дмитрия Донского[1].
В XV—XVI веках около башни на реке Неглинной были плотины. В 1680-годах она получила завершение — открытый четверик с четырехгранным шатром, законченным сквозной смотрительной вышкой с шатриком[1].
Своё нынешнее название башня получила при возведении здания Арсенала в начале XVIII века. Раньше она называлась Гранёной — от расчлененного на грани фасада. В 1821 году при разбивке Александровского сада у подножия башни по проекту О. И. Бове был сооружен увеселительный грот[1].
Напишите отзыв о статье "Средняя Арсенальная башня"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Памятники архитектуры, 1983, с. 312.
Литература
- Либсон В. Я., Домшлак М. И., Аренкова Ю. И. и др. Кремль. Китай-город. Центральные площади // Памятники архитектуры Москвы. — М.: Искусство, 1983. — С. 308. — 504 с. — 25 000 экз.
| ||||||||
|
Это заготовка статьи об архитектуре. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о Москве. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Средняя Арсенальная башня
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
