Сремски-Карловци

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Сремски Карловцы»)
Перейти к: навигация, поиск
Город
Сремски-Карловци
серб. Сремски Карловци
Герб
Страна
Сербия
Статус
центр общины
Автономный край
Воеводина
Округ
Община
Координаты
Мэр
Райко Маринкович
Прежние названия
Карловци
Площадь
51 км²
Население
8839 человек (2002)
Часовой пояс
Почтовый индекс
21205
Официальный сайт
[www.sremski-karlovci.org.rs/ mski-karlovci.org.rs]
Аудио, фото и видео на Викискладе

Сремски-Карловци (Сремски(е) Карловцы, серб. Сремски Карловци, нем. Karlowitz, хорв. Srijemski Karlovci, венг. Karlóca, тур. Karlofça, рум. Carloviţ) — город в Воеводине, входящей в состав Сербии, в регионе Срем, расположенный на берегу реки Дунай, в 8 км от Нови-Сада.





История

В античные времена на месте города размещалась небольшая римская крепость. В 1308 город впервые упоминается в документах как венгерская крепость Каром (венг. Karom), построенная на руинах античной. В 1521 город был захвачен Османской империей, а в 1532 впервые был упомянут как Карловцы. В 1698—1699 в городе проходил международный конгресс, по итогам которого был заключён Карловицкий мир между Османской империей и Австрией и её союзниками, в результате которого Карловцы отошли к Австрии и вошли в состав Военной границы.

Также в городе располагалась резиденция карловацкого митрополита Сербской православной церкви. В 1735 году здесь прошёл великий церковно-народный собор[1], в 1791 была открыта первая сербская гимназия, а в 1794 сербская семинария. В мае 1848 в Карловцах состоялось заседание Сербской народной ассамблеи, провозгласившей объединение Срема, Баната, Бачки и Бараньи в автономную провинцию Сербская Воеводина, столица которой первоначально размещалась в Карловцах. В том же году был учреждён Карловацкий патриархат, существовавший до 1920, когда он объединился в Белградской митрополией, образовав единую СПЦ. После учреждения в 1849 баната Сербская воеводина и Тамиш Карловцы не вошли в него, а остались в составе Военной границы, отойдя к Славонской краине, а после её расформирования вошли в 1881 в Королевство Хорватии и Славонии в составе Австро-Венгрии.

В 1918 город вошёл в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев. В 1920-е годы в городе располагалась штаб-квартира русского белого движения под командованием генерала Врангеля и Архиерейский Синод Русской православной церкви заграницей. В 1929 город вошёл в состав Дунайской бановины Югославии, а в 1941 в Независимое государство Хорватия, и был переименован в Хорватские Карловцы (хорв. Hrvatski Karlovci). После 1945 город отошёл к Воеводине. В 1980—1989 он был включён в состав Нови-Сада, но вышел по итогам местного референдума.

Население

На 2002 год население Сремски-Карловцев состояло из следующих народов:

  1. Сербы (75,39 %)
  2. Хорваты (8,51 %)
  3. Югославы (2,87 %)
  4. Венгры (2,43 %)
  5. Черногорцы (1 %)

Города-побратимы

Галерея

  • Karlovacka gimnazija.jpg

    Гимназия

  • Orthodox seminary in Sremski Karlovci.jpg

    Семинария

  • Vier Loewen Brunnen.jpg

    Фонтан «Четыре Ливы» ( льётся на 4 стороны) в центре города

Напишите отзыв о статье "Сремски-Карловци"

Примечания

  1. ↑ Желько Миланич [www.pravoslavlje.spc.rs/broj/927/tekst/zaduzbina-milosa-obilica/ Задужбина Милоша Обилича] (Серб.) = Задужбина Милоша Обилића // Православие : Журнал. — Белград, Сербия, 2002. — Вып. 927.
  2. ↑ [pastel.diplomatie.gouv.fr/cncdext/dyn/public/atlas/detailProjet.html?criteres.prjId=3066 Atlas français de la coopération décentralisée et des autres actions extérieures] Comission Nationale de la Coopération Décentralisée
</table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий Сремски-Карловци

Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.



Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Сремски-Карловци&oldid=77538059»

Навигация