Сретенский тупик
| Сретенский тупик Москва | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Страна | |
| Город | |
| Округ | |
| Район | |
| Протяжённость |
220 м |
| Ближайшие станции метро | |
| Прежние названия |
Тупой переулок, Малый Сретенский переулок |
| Почтовый индекс |
107045 |
| Номера телефонов |
+7(495)ХХХ-хх-хх |
| [www.openstreetmap.org/?lat=55.77083&lon=37.63389&zoom=15&layers=M на OpenStreetMap] | |
| [maps.yandex.ru/?ll=37.63389%2C55.77083&spn=0.15381%2C0.080341&z=16&l=map на Яндекс.Картах] | |
Сре́тенский тупи́к — переулок в Центральном административном округе города Москвы на территории Красносельского района. Проходит от улицы Сретенки до Ананьевского переулка. Один из знаменитых Сретенских переулков.
Содержание
Описание
Сретенский тупик проходит от улицы Сретенки (между домами № 32 и № 34) до Ананьевского переулка, идёт с запада на восток почти параллельно Сретенскому бульвару и Садовому кольцу. Получил название в XIX веке по улице Сретенке, к которой примыкает[1]. Несмотря на исторически устоявшееся название, тупиком не является.
История
Тупик возник в XVII веке, когда при царе Алексее Михайловиче здесь были поселены стрельцы. Тупик упирался в «артиллерийский двор, где большой пруд окружали несколько деревянных строений, в которых помещались канцелярия, правление, амбары, лазарет и прочие учреждения»[2]. С севера к тупику примыкала территория церкви Священномученика Панкратия, построенная стрельцами в 1700 году. В середине XIX века назывался Тупым переулком[3], а на месте артиллерийского двора находился большой участок И. С. Ананова, через который в 1887 году проложили Ананьевский переулок[4]. Современное название получил в конце XIX века по улице Сретенка, к которой примыкает, но в начале XX века также использовалось название Малый Сретенский переулок[5]. В 1929 году церковь Священномученика Панкратия разрушили и на её месте построили несколько типовых домов (Ананьевский переулок, дом № 5 с корпусами), торцы которых стали выходить в тупик.
Транспорт
- Станция метро «Сухаревская».
- Автомобильное движение по переулку разрешено двустороннее, но преимущественно используется направление от Ананьевского переулка к Сретенке.
- Общественный транспорт по переулку не ходит.
Напишите отзыв о статье "Сретенский тупик"
Примечания
- ↑ Москва: все улицы, площади, бульвары, переулки / Вострышев М. И. — М.: Алгоритм, Эксмо, 2010. — С. 549. — ISBN 978-5-699-33874-0.
- ↑ Романюк С. К. Из истории московских переулков. М., 1998. с. 521.
- ↑ Атлас столичного города Москвы, составленный А. Хотевым. М., 1852—1853. Лист 15.
- ↑ Там же.
- ↑ [moskva1901.narod.ru/1/387.htm Табель домов г. Москвы 1901 года]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Сретенский тупик
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
