Лавка ростовщика
| Лавка ростовщика | |
| The Pawnshop | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Кинокомпания |
Mutual Film |
| Длительность |
29 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Лавка ростовщика» (англ. The Pawnshop, другие названия — At the Sign of the Dollar / High and Low Finance) — немой короткометражный фильм Чарли Чаплина, выпущенный 2 октября 1916 года.
Содержание
Сюжет
Чарли приняли на работу в лавку ростовщика. Помощнику хозяина новый работник совершенно не нравится, и между ними происходит ссора. После кучи проделок Чарли увольняют, но дают ему второй шанс. Он принимает часы в залог.
В ролях
- Чарли Чаплин — служащий в лавке
- Генри Бергман — ростовщик
- Эдна Пёрвиэнс — его дочь
- Джон Рэнд — второй служащий
- Альберт Остин — клиент с часами
- Эрик Кемпбелл — грабитель
- Джеймс Келли — прохожий / женщина с аквариумом
- Фрэнк Коулмэн — полицейский
Художественные особенности
Этот небольшой и язвительный фильм превосходен по замыслу, мастерскому раскрытию подтекста, динамичному ритму и выразительности характеристик, заставляющих, как заметил Лепроон, вспомнить персонажи Диккенса. Сварливый хозяин-ростовщик, с одной стороны, и прелестная, нежная девушка — с другой, клиент чересчур ловкий и клиент слишком простодушный представляют собой «социальные фигуры, среди которых двигается Чарли, хитря с одними, льстя другим, всегда с живостью завоевывая своё право на веселье и свободу».
— А. В. Кукаркин. Чарли Чаплин. — 2-е изд. — М.: Искусство, 1988. — С. 52—53.
Напишите отзыв о статье "Лавка ростовщика"
Ссылки
- «Лавка ростовщика» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v37530 Лавка ростовщика] (англ.) на сайте allmovie
- [www.archive.org/details/CC_1916_10_02_ThePawnshop «Лавка ростовщика» в интернет-архиве]
|
Это заготовка статьи об американском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Лавка ростовщика
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.
