Ссудо-сберегательная ассоциация

Ссудо-сберегательная ассоциация (англ. Savings and loan association) — разновидность кредитных учреждений, получивших широкое распространение в США. Основной функцией ссудо-сберегательных ассоциаций является аккумуляция сбережений населения и долгосрочное кредитование покупки и строительства жилых домов.

Впервые они появились в 1831 году по образцу английских строительных обществ, а к 1890 году действовали во всех штатах. Ссудо-сберегательные ассоциации осуществляют свою деятельность на федеральном уровне и уровне штата. В первом случае ассоциации организуются в виде кооператива, во втором — в виде акционерного общества. Их операции носят локальный характер – деятельность ограничена районом в радиусе 100 миль.

Основу пассивных операций составляет привлечение средств населения на различные виды счетов (сберегательные, до востребования, с предварительным уведомлением, сертификатные, инвестиционные и др.). Любой вкладчик может быть пайщиком, большинство счетов имеет статус паёв (до 80 %) пассивов, то есть их владельцы являются членами ссудо-сберегательных ассоциаций и имеют право голоса.

Активные операции представлены кредитованием на длительные сроки (до 25 лет) жилищного строительства и покупки домов, как правило, по плавающим процентным ставкам. Обеспечением служит ипотека. В начале 1980-х годов на сберегательные ассоциации приходилось около половины ипотечного рынка страны.

Литература

• Деньги. Кредит. Банки: Учебник для вузов / Под ред. Е. Ф. Жукова. — 2-е изд., перераб. и доп.. — М.: Юнити-Дана, 2003. — С. 314. — 50 000 экз. — ISBN 5-238-00474-5.
• Щенин Р. К. Банковские системы стран мира: Учебное пособие. — М.: Кнорус, 2010. — С. 228. — 2 000 экз. — ISBN 5-406-00248-3.

Отрывок, характеризующий Ссудо-сберегательная ассоциация

– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…