Ссылка в Сибирь

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ссылка в Сибирь — уголовное наказание в Русском царстве, Российской империи и СССР, заключавшееся в насильственном переселении человека на жительство в Сибирь.





История

В Русском царстве

Местами ссылки в России первоначально являлись окраины Европейской России: Урал, затем — Кавказ, а с ходом освоения восточных районов — Сибирь.

Первыми сибирскими ссыльными считаются жители Углича, сосланные в Пелымский острог по делу об убиении царевича Димитрия в 1593 году — через год после основания самого Пелыма. В 1599 году туда же сосланы стольники Василий Никитич и Иван Никитич Романовы.

По подсчётам Петра Буцинского, в первой половине XVII века в Сибирь сослано не менее 1 500 человек.

В Российской империи

Массовый характер ссылка в Сибирь приобрела после отмены в середине XVIII века смертной казни и замены её вечной каторгой.

Ссылка по суду до XIX века нередко сопровождалась телесными наказаниями, клеймением и членовредительством.

Ссылка уголовных и политических преступников в Сибирь в XIX веке рассматривалась правительством прежде всего как средство заселения края при ограничении свободного переселения. В системе уголовного законодательства Российской империи существовали следующие разновидности ссылки: после отбытия срока каторжных работ, на поселение (жительство), административная и на водворение. Как правило, приговорённые к ссылке, через специальные учреждения в Тобольске и Тюмени, в зависимости от тяжести проступков, распределялись по губерниям и областям Сибири: чем серьёзнее правонарушение, тем дальше на восток водворялся осуждённый. В губернских и областных центрах местные экспедиции о ссыльных определяли место водворения правонарушителя (уезд, волость). В волостном правлении ссыльному назначалось место жительства в одном из селений с правом заниматься сельскохозяйственным трудом или промыслом с причислением к местному обществу.

После восстания 1825 года в Сибирь были сосланы многие декабристы. В 1831 году — в Сибирь на каторгу и в ссылку были отправлены тысячи участников польского восстания 1830—1831.

В 18601870-е годы в Сибирь попадали участников крестьянских волнений, членов народнических и народовольческих организаций, участников Польского восстания 1863—1864, начиная с конца XIX века — члены левых политических организаций.

Во второй половине XIX века именно Сибирь являлась главным место политической ссылки Забайкалье, Якутская область, Енисейская, Иркутская и Томская губернии. К началу XX века в Сибири находилось до 300 тыс. ссыльных.

С 1906 года в Сибирь направлялись участники Революции 1905—1907 годов.

6 (19) марта 1917 года Временное правительство объявило политическую амнистию, а 26 апреля (9 мая) 1917 года политическая ссылка была официально упразднена.

В СССР

В 1922 году в Советском Союзе официально учреждена высылка и ссылка, хотя впервые советская власть применила ссылку в Сибирь ещё в 1921 году. Первые ссыльные в Сибирь имели преимущественно политическую окраску. В числе ссыльных были не только представители партийной интеллигенции, но и духовенства, студенчества, участники национального и антибольшевистского движений, так называемые бывшие (дворяне, торговцы, предприниматели) и др.

В течение 1924 в распоряжение ПП ОГПУ по Сибири поступило до 2 тысяч человек, или около трети приговорённых к административной высылке и ссылке. В целом по стране численность подвергнутых во внесудебном порядке высыл­ке и ссылке увеличилась с 6 274 человек в 1925 до 24 517 человек в 1929 году.

К 1930 году в Сибирском крае размещалось около 16 тысяч высланных и ссыльных всех категорий; их наибольшая концентрация была в Красноярском, Томском и Канском округе.

Ссылка могла назначаться и в качестве дополнительного наказания после отбытия основного или при замене не отбытой части лишения свободы менее тяжким наказанием. В советское время ссыльнопоселённые были обязаны заниматься общественно полезным трудом, иначе им ещё грозило и наказание за тунеядство.

В 1939—1941 годы, с присоединением к СССР целого ряда западных территорий, ссылке были подвергнуты целые социальные группы населения Западной Украины, Западной Белоруссии, Прибалтики, Бессарабии — представители «буржуазно-помещичьих классов», работники государственного аппарата управления, полиции, жандармерии, священнослужители, представители национальной интеллигенции и пр.

С середины XX века ссылку стали применять всё реже. В 1960—1970-е ссылка (и тем более в Сибирь) применяли уже практически в единичных случаях, в отношении диссидентов, причем во многих случаях им инкриминировалось тунеядство.

Значение

Политические ссыльные оказали большое влияние на развитие Сибири, способствовали распространению культуры, просвещения, изучению природных богатств и т. д. Многие из них нашли себе здесь новую родину — и до сих пор в Сибири компактно проживают потомки людей, сосланных ещё в XIX веке. Это, например, семейские староверы Забайкалья — потомки староверов, переселённых из восточной части Польши.

Напишите отзыв о статье "Ссылка в Сибирь"

Ссылки

  • Ссылка // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • М. В. Шиловский [tomskhistory.lib.tomsk.ru/files2/1896.pdf Роль каторги и ссылки в заселении и освоении Сибири в XIX — начале ХХ вв].
  • [russiasib.ru/ssylka-v-sibir-v-xvii-pervoj-polovine-xx-v/ Ссылка в Сибирь в XVII — первой половине XX века]
  • [orgnews.ru Статьи о ссылке в Сибирь в 1930-е годы]
  • Высылка вместо расстрела : Депортация интеллигенции в документах ВЧК—ГПУ. 1921—1923 / Вступ. ст., сост. В. Г. Макарова, В. С. Христофорова; Комм. В. Г. Макарова. — М.: Русский путь, 2005. — 544 с. — ISBN 5-85887-175-5.

Отрывок, характеризующий Ссылка в Сибирь

Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы.
Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.


В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.