Стааль, Егор Егорович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Егор Егорович Стааль
Georg Friedrich Karl von Staal<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
 
Рождение: 12 марта 1822(1822-03-12)
имение Райкюль Ревельского уезда Эстляндской губернии
Смерть: 9 февраля 1907(1907-02-09) (84 года)
Париж
Род: Стааль
Отец: Егор Фёдорович Сталь
Мать: Амалия Юлиана фон Лилиенфельд
 
Награды:

Медали:

Иностранные:

Барон Егор Егорович Стааль (Georg Friedrich Karl von Staal, 1822[1]—1907) — видный российский дипломат, действительный тайный советник (28.05.1886), в 1884—1902 годах — посол в Великобритании.



Биография

Происходил из балтийско-немецкого рода Стааль, в 1684 году получившего от Карла XI шведское дворянство. В 1747 году род внесен в матрикул Эстляндской губернии. Высочайшим указом от 25 апреля 1901 года Е. Е. Стаалю и его брату Карлу Фридриху разрешено пользоваться баронским титулом Российской империи. Вероисповедание лютеранское.

Отец — Егор Фёдорович Сталь (Георг Йохан фон Сталь) (1777—1862) состоял в 4-й драгунской дивизии (1815—1816), генерал в отставке с 1813 года. Мать — Амалия Юлиана урождённая фон Лилиенфельд (1801—1861). Братья и сестры:

  • Элизабет Кристина (1819—1891)
  • Амалия София Аделаида (1820—1910) её муж: Юстус Николаус Рипке обер-пастор кирхи святого Николая в Ревеле.
  • Отто Виктор (1824—1907), майор
  • Николай (Николаус Александр (1828—1906), начальник штаба 7-й кавалерийской дивизии (1868—72), командир 6-го гусарского полка, помощник представительства Следственной комиссии Царства Польского (1873—1882)
  • Элизабет Елена (1834—?) — фрейлина великой княгини Елены Павловны
  • Карл Рудольф (1842—1925).

Георг фон Стааль родился в имении Райкюль Ревельского уезда Эстляндской губернии. Окончил в 1843 году Московский университет. 18 января 1845 года был определён в Азиатский департамент Министерства Иностранных дел канцелярским чиновником с чином губернского секретаря приказом от 1 февраля 1846 года. 18 Февраля 1846 года назначен младшим помощником столоночальника, а 15 сентября 1848 года — старшим помощником столоначальника. С 18 сентября 1850 года — помощник секретаря миссии в Турции.

8 Июня 1853 года командирован в войска, назначен для занятия Дунайских княжеств. В кампании 1854 года против турок 16 января участвовал в движении маловалахского отряда к селу Гуния и Модловит окраина Калараша (Кэлэраши), 17 января при укреплении на реке Калараш под начальством своего будущего тестя М. Д. Горчакова и движении к контрольному пункту Силистрия для реки под начальством главнокомандующего князя И. Ф. Паскевича: 18 марта отправлен из Бухареста в Вену с депешами к российскому посланнику барону П. К. Мейендорфу.

2 мая вернулся в главную квартиру действительной армии с депешами к Паскевичу. 18 декабря назначен состоять по Министерству Иностранных Дел. В кампании 1855 года против союзных войск с 12 марта состоял при главнокомитете военных -сухопутных и морских силами в Крыму при князе М. Д. Горчакове, 22 мая по 14 сентября находился при нём на Инкерманских высотах под Севастополем, а 4 августа на Чёрной речке.

31 Октября 1857 года командирован в Бухарест для исполнения обязанностей секретаря генерального консульства. С 1 января 1859 по 29 сентября 1861 год старший секретарь миссии в Греции. 29 сентября 1861 года оставлен в Министерстве Иностранных Дел; 14 марта 1862 года назначен старшим секретарем миссии в Турции. 16 ноября 1864 года назначен советником миссии, а 30 августа 1869 года пожалован в камергеры.

С 6 марта 1871 по 27 марта 1884 года чрезвычайный посланник и полномочный, министр в Вюртемберге, (вступил в должность 5 мая 1871). С 22 марта 1883 по 27 марта 1884 года чрезвычайный. посланник и полномочный министр в Баварии; с 5 мая 1883 года по 27 марта 1884 года в Бадене и Гессене.

с 27 марта 1884 года 30 августа 1902 года — чрезвычайный и полномочный посол в Великобритании. Занимался урегулированием двусторонних отношений после боя на Кушке. В 1884—1885 вел переговоры и 29 августа 1885 года подписал протокол о северо-западной границе Афганистана. Обмен нотами с министром иностранных дел Великобритании лордом Кимберли вошёл в историю как «Третье русско-английское соглашение по Средней Азии».

В 1895 году отклонил предложение возглавить Министерство Иностранных Дел, сославшись на преклонный возраст (министром стал князь А. Б. Лобанов-Ростовский). Принимал участие в англо-русских переговорах 1898 г. по вопросам Дальнего Востока. Представлял Россию на 1-й Гаагской мирной конференции (18(6) мая — 29(17) июля 1899 года) — президент конференции.

Член Государственного совета с 30 августа 1902 года; с содержанием 18 тысяч рублей в год; 21 сентября 1902 года разрешено проживать в России и за границей и присутствовать в совете, когда здоровье позволит быть в Санкт-Петербурге. Скончался 9 февраля 1907 года, а уже 22 февраля 1907 года вдове была назначена пенсия 8000 рублей в год.

Семья

Жена (с 1866 года) — княжна Софья Михайловна Горчакова (1835—1917), дочь князя Михаила Дмитриевича Горчакова (1792—1861) от брака с Агафоклеей Николаевной Бахметевой (1802—1888). По словам современника, баронесса Стааль была женщиной очень любезной, которая всегда старалась обворожить собеседника, но не ласковостью, а неожиданностью оборотов своей извилистой манеры вести беседу; и кое-когда, очень редко, в этой всегда интересной беседе чувствовалась слегка прикрытая шпилька, припасенная на случай. К ней прекрасно шло французское выражение «bel esprit» (остроумный человек)[2]. В 1884 году была награждена орденом Св. Екатерины меньшого креста. Скончалась в мае 1917 года в Петербурге. Дочь:

Награды и почётные звания

Награды Российской империи

Иностранные ордена

Напишите отзыв о статье "Стааль, Егор Егорович"

Примечания

  1. «Альманах русских государственных деятелей» и именной указатель дневников Ламздорфа приводит другой год рождения — 1824. Также у: Исмаил-Заде Д. И. [feb-web.ru/feb/rosarc/ra9/ra9-3612.htm Примечания: Письма Великого Князя Николая Михайловича к Императору Николаю II] // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 1999. — [Т.] IX. — С. 361—370.
  2. К. Ф. Головин. Мои воспоминания. — Т. 2. — СПб., 1908. — С. 93.

Литература

  • [dlib.rsl.ru/viewer/01004161228#?page=1270 Альманах современных русских государственных деятелей]. — СПб.: Тип. Исидора Гольдберга, 1897. — С. 1210—1211.
  • Ламздорф В. Н. Дневник 1894—1896. М., 1991; он же. Дневник 1886—1890. Мн., 2003; он же. Дневник 1891—1892. Мн» 2003; Половцов. Т. 1, 2;

Ссылки

  • [www.new.gnpbu.ru/text/rosarc_13_2004/go,332;fs,1/ Дневник М. Ф. Шиллинга. Апрель — июль 1899] // Альманах «Российский Архив». — Вып. 13. — М., 2004.
Предшественник:
Моренгейм, Артур Павлович
Посол России в Великобритании
18841902
Преемник:
Бенкендорф, Александр Константинович

Отрывок, характеризующий Стааль, Егор Егорович



Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.