Стаббс, Реджинальд Эдвард
| Сэр Реджинальд Эдвард Стаббс англ. Reginald Edward Stubbs<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 30 сентября 1913 — 19 марта 1925 | ||||
| Монарх: | Георг V | |||
| Предшественник: | Фрэнсис Генри Мэй | |||
| Преемник: | Сесил Клементи | |||
| ||||
| 26 апреля 1926 — 9 ноября 1932 | ||||
| Монарх: | Георг V | |||
| Предшественник: | Сэмюэл Герберт Уилсон | |||
| Преемник: | Александр Рэнсфорд Слейтер | |||
| ||||
| 29 октября 1932 — 8 ноября 1933 | ||||
| Монарх: | Георг V | |||
| Предшественник: | Рональд Сторрз | |||
| Преемник: | Герберт Ричмонд Палмер | |||
| ||||
| 23 декабря 1933 — 30 июня 1937 | ||||
| Монарх: | Георг V Эдуард VIII Георг VI | |||
| Предшественник: | Грэм Томпсон | |||
| Преемник: | Эндрю Колдекотт | |||
| Рождение: | 13 октября 1876 | |||
| Смерть: | 7 декабря 1947 (71 год) | |||
| Супруга: | Марджори Стаббс | |||
| Образование: | Колледж Корпус Кристи, Оксфордский университет | |||
| Профессия: | колониальный чиновник | |||
| Награды: |
| |||
Сэр Ре́джинальд Э́двард Стаббс (англ. Sir Reginald Edward Stubbs, кит. 司徒 拔; 1876—1947) — британский колониальный чиновник, в разное время губернатор Цейлона, Гонконга, Ямайки, Кипра.
Содержание
Ранние годы
Родился 13 октября 1876 года в семье Уильяма Стаббса, епископа Честерского, впоследствии — епископа Оксфордского. Получил образование в колледже Рэдли и колледже Корпус Кристи Оксфордского университета.
В 1900 году 24-летний Стаббс поступил на службу в министерство по делам колоний на должность чиновника второго класса, исполнял обязанности чиновника первого класса с 1907 по 1910 год, после чего стал чиновником первого класса на постоянной основе. В том же году Стаббс был направлен со специальной миссией на Малайский полуостров и в Гонконг. В 1912 году он был членом Западноафриканского земельного комитета, а в 1913 году был назначен и. о. губернатором Цейлона. Эту должность он занимал полгода, до октября 1913 года, но в 1915—1916 годах вернулся на этот пост, также в статусе и. о.
Губернатор Гонконга
В 1919 году Стаббс был назначен губернатором Гонконга. С начала его губернаторства китайцы стали переводить имена британских чиновников, чтобы сделать их более похожими на китайские.
В период губернаторства Стаббса в Гонконге участились забастовки, наносившие ущерб экономике колонии. В 1922 году моряки Гонконга объявили стачку, вылившуюся в итоге в масштабную забастовку рабочих Гонконга, Кантона и континентального Китая. Забастовщики требовали отмены неравноправных договоров (Нанкинского, Пекинского, договора об аренде новых территорий), которые и поставили Гонконг под контроль Великобритании. Бастующие также потребовал лучшего обращения с китайскими рабочими в Гонконге.
Первоначально Стаббс пытался прекратить забастовку правовыми и силовыми методами, но только усугубил обстановку, вызвав массовое бегство более 100 000 китайских рабочих в Китай. Это окончательно подорвало экономику колонии, и в 1925 году Стаббс был вынужден покинуть Гонконг.
Губернатор Ямайки и Кипра
После бурной командировки в Гонконг Стаббс был назначен генерал-капитаном и губернатором спокойной Ямайки. Эту должность он занимал до 1932 года, когда был переведён на должность губернатора Кипра. На этом посту Стаббс проработал чуть больше года и покинул Кипр в 1933 году.
Губернатор Цейлона
В 1933 году 57-летний Стаббс получил своё последнее назначение на колониальной службе — пост губернатора Цейлона.
В 1937 году он попытался уговорить белых плантаторов острова принять участие в незаконной попытке депортировать Марка Энтони Брэйсгедла — австралийского плантатора, который примкнул к рабочим и вступил в троцкистскую Ланкийскую партию равенства (ЛПР, Ланка сама самаджа парти). Брэйсгедлу был предъявлен ордер о депортации с требованием покинуть страну в течение 48 часов, однако он бросил вызов колониальному правительству и пустился в бега. Правительство начало охоту на него, но безуспешно. ЛПР начала кампанию по защите Брэйсгедла. В том же году на первомайском митинге в Прайс парке Коломбо демонстранты развернули плакаты «За Брэйсгедла! Депортировать Стаббса!» и приняли резолюция с требованием высылки из страны Стаббса.
5 мая 1938 года в Государственном Совете Цейлона члены ЛПР доктор Н. М. Перера и Филипп Гунавардена инициировали вотум недоверия губернатору, давшему указание депортировать Брэйсгедла без консультации с и. о. министра внутренних дел. Даже Совет министров прислушался к мнению общественности и поддержал вотум недоверия 34 голосами против 7.
В тот же день состоялся 50-тысячный митинг Галле-Фейс Грин, на котором с осуждением действий Стаббса выступили доктор Н. М. Перера, Филипп Гунавардена и Соломон Бандаранаике. Брэйсгедл неожиданно появился на этом митинге, но полиция не смогла арестовать его. Полицейским удалось арестовать его два дня спустя, но иск о незаконных действиях властей уже был подан, и дело поступило на рассмотрение коллегии из трёх судей Верховного суда под председательством главного судьи сэра Сидни Абрамса. Х. М. Перера, лучший цейлонский адвокат по гражданским делам, предложил свои услуги Брэйсгедлу бесплатно. 18 мая 1938 года суд пришёл к выводу, что Брэйсгедл не может быть депортирован за осуществление своего права на свободу слова, и освободил его в зале суда.
Вскоре после этого решения Стаббс подал в отставку.
Отставка
Через год после выхода на пенсию Стаббс стал вице-председатель Вест-Индской Королевской комиссии (до 1939 года) и председателем Северного подразделения Апелляционного трибунала с 1941 по 1947 год.
Реджинальд Стаббс умер 7 декабря 1947 года.
Личная жизнь
Стаббс женился на леди Марджори Стаббс в 1909 году. У них было двое сыновей и одна дочь.
Память
В честь Стаббса была названа улица в Гонконге[1], а также боксерская награда Шри-Ланки (Щит Стаббса)[2].
Почётные звания
- Кавалер Ордена Святого Михаила и Святого Георгия (CMG), 1914
- Рыцарь Ордена Святого Михаила и Святого Георгия (KCMG), 1919
- Рыцарь Большого Креста Ордена Святого Михаила и Святого Георгия (GCMG), 1928
- Почётный выпускник колледжа Корпус Кристи, 1926
- Почётный Доктор юридических наук Университета Гонконга, 1926
Напишите отзыв о статье "Стаббс, Реджинальд Эдвард"
Примечания
- ↑ Signs of a Colonial Era. — Hong Kong University Press, 2009. — P. 2, 66. — ISBN 978-962-209-944-9.
- ↑ [www.island.lk/index.php?page_cat=article-details&page=article-details&code_title=13085 Revival of Royal vs Trinity boxing dual after lapse of 50 years]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Стаббс, Реджинальд Эдвард
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.
Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
