Ставракий
| Ставракий греч. Σταυράκιος лат. Stauracius<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Никифор I (слева) и его сын Ставракий (справа) на золотой монете</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 811 — 2 октября 811 | ||
| Соправитель: | Никифор I (803 — 811) | |
| Предшественник: | Никифор I | |
| Преемник: | Михаил I Рангави | |
| Смерть: | 11 января 812 Константинополь | |
| Отец: | Никифор I | |
| Супруга: | Феофания | |
Ставракий (ум. 11 января 812) — византийский император (соправитель в 803—811, единовластный правитель с 811 года).
Ставракий был сыном императора Никифора I (Геника). Став императором, Никифор в 803 г. объявил Ставракия соправителем и стал искать тому невесту. После долгого выбора по всей империи, был устроен смотр невест, и он нашёл, наконец, подходящую женщину. Хотя та уже была обручена с мужем, Никифор развёл их и выдал её за своего сына.
В 811 г. во время неудачного для римлян похода в Болгарию, когда от рук болгар пал сам Никифор и с ним множество других знатных людей, Ставракий был сам сильно ранен в шею и едва живой вышел из сражения. Сильно страдая от раны, он добрался до города Адрианополя и здесь был провозглашён императором, несмотря на то, что ни видом, ни силой, ни разумом не был годен для столь высокого назначения. От сильного кровопускания Ставракий настолько ослаб, что остаток пути до Константинанополя его несли на носилках. Феофан также рассказывает, что он имел непреклонный характер и часто осыпал ругательствами тех, кто воздвиг его на царство.
В конце концов, они решили свергнуть Ставракия и передать власть его зятю, Михаилу Рангаве, женатому на сестре императора. Ставракий прослышал об этом и решил отдать приказ ослепить Михаила. Но, судя по всему, приказ опоздал, 2 октября 811 г. заговорщики собрали легионы на ипподроме и уговорили солдат признать императором Михаила. Сенат и патриарх также поддержали Михаила. Ставракий, услышав о своём низложении, тотчас надел монашеское платье. Михаил сохранил Ставракию жизнь и позволил ему остаться в столице, где он и умер 11 января 812 г. (Феофан: 800, 803, 804)
Напишите отзыв о статье "Ставракий"
Литература
- Феофан. Хронография. // Летопись византийца Феофана от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта. — М., 1884.
Отрывок, характеризующий Ставракий
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
