Стад Франсе (регбийный клуб)
- Это статья о регбийном клубе. О футбольном клубе см. статью «Стад Франсе (футбольный клуб)».
 Стад Франсе
| |||
| Регби | |||
| |||
| Полное название |
Stade Français Paris | ||
| Основан | 1883 | ||
|---|---|---|---|
| Стадион | «Стад Шарлети» «Стад де Франс» | ||
| Вместимость | 20 000 / 80 000 | ||
| Президент | Тома Савар
| ||
| Тренер |  Ричард Пул-Джонс
| ||
| Капитан |  Серджо Париссе
| ||
| Соревнование | Топ 14 | ||
| 2013/14 | 7 | ||
| |||
«Стад Франсе Пари» (фр. Stade Français Paris) — французский регбийный клуб, выступающий в высшем дивизионе национального чемпионата, тринадцатикратный чемпион страны. Команда представляет XVI округ Парижа и проводит домашние матчи на арене «Стад Шарлети», вмещающей 20 тысяч зрителей. Игры, требующие большей вместимости, переносятся на крупнейший стадион страны «Стад де Франс», способный принять 80 тысяч болельщиков. При этом традиционной ареной парижан считается «Стад Жан-Буэн»[1].
Первый клуб «Стад Франсе» появился в 1883 году. В 1892 году столичный коллектив сыграл в финале первого французского чемпионата с «Расингом». Тогда соперник оказался сильнее, а арбитром матча выступил будущий основатель и председатель Международного олимпийского комитета Пьер де Кубертен. Тем не менее, следующие три финала регбисты «Стад Франсе» выиграли и после годичного перерыва взяли ещё два титула. Затем, впрочем, команду постиг кризис, и около полувека «Стад Франсе» находился в низших дивизионах французского регби. Ситуация изменилась с приходом в 1992 году нового президента Макса Гуаззини: парижане вернулись в высшую лигу и вскоре стали чемпионами. Соврменный статус клуб обрёл в 1995 году в результате слияния регбийных секций спортивных клубов «Стад Франсе» и «Пари Жан-Буэн» (также известного под названием «Клаб Атлетик де Спорт Женеро», CASG). Последняя на данный момент победа клуба в чемпионате состоялась в 2007 году, тогда команда выиграла у «Клермона». В 2011 году Гуаззини продал большую части акций клуба, и сейчас президентом «Стад Франсе» является Тома Савар.
Содержание
История
Клуб «Стад Франсе» был создан в 1883 году группой студентов-энтузиастов. 20 марта 1892 года команда сыграла в первом чемпионате Франции, розыгрыш которого включал всего один финальный матч. Игра была организована Союзом французских спортивных атлетических обществ (Union des Sociétés Françaises de Sports Athlétiques), главным же судьёй матча был назначен Пьер де Кубертен. Так как первые розыгрыши чемпионата Франции проводились исключительно среди столичных команд, в финале встретились два парижских клуба — «Стад Франсе» и «Расинг». Ни один из соперников не имел подавляющего преимущества, и в результате победа досталась «Расингу» (4:3)[2]. В следующем сезоне, когда соперники вновь разыгрывали главный приз чемпионата, удача сопутствовала жаждущим реванша игрокам «Стад Франсе» (7:3). Команда подтвердила статус одной из сильнейших и в следующих сезонах, выиграв чемпионаты 1894, 1895, 1897 и 1898 годов.
В 1899—1908 годах команда семь раз играла в финале с жирондинским клубом «Стад Бордле». Регбисты из Бордо вышли из противостояния победителями, завоевав пять титулов, в то время как парижане довольствовались лишь двумя (1901, 1908). Ещё один финал столичные регбисты выиграли у «Тулузы» в 1903 году. После завершения серии с «Бордле» «Стад Франсе» не играл в финалах чемпионата до 1927 года. Тогда клуб снова выиграл у «Тулузы», причём в гостях (19:9). Затем результативность команды снизилась на значительно больший период. Коллектив из Парижа провёл более 50 лет вне элитного дивизиона чемпионата.
В 1992 году, во время выступлений в третьей лиге клуб приобрёл бизнесмен Макс Гуаззини. В 1995 году, когда состоялось объединение с «Клаб Атлетик», команда вернулась в высший дивизион. Возвращение в число лучших совпало с приглашением Бернара Лапорта на пост главного тренера. К 1998 году регбисты «Стад Франсе» выполнили следующую цель — вышли в финал сезона, где обыграли «Перпиньян» (34:7). Победа в чемпионате стала первой с 1908 года, то есть парижане не были сильнейшей командой Франции в течение 90 лет. Лапорт вскоре отправился тренировать французскую сборную, и его позицию в клубе занял Жорж Кост. В 2000 году преемником Коста стал Джон Коннолли.
В мае 2001 года команда в первый для себя раз финалистом кубка Хейнекен, недавно созданного международного европейского турнира. В решающем матче французы проиграли английскому «Лестер Тайгерс» (30:34) — матч прошёл на парижском стадионе «Парк де Пренс»[3]. Коннолли покинул клуб в 2002 году, и новым тренером был объявлен южноафриканец Ник Маллетт. Под его руководством «Стад Франсе» стали национальными чемпионами в 2003 и 2004 годах. В сезоне 2004/05 клуб был близок к оформлению дубля, но в финале чемпионата команда дома проиграла «Биаррицу», а в главном матче европейского сезона, который проходил в Шотландии, коллектив проиграл соотечественникам из «Тулузы» по итогам дополнительного времени. Вернувшегося на родину Маллетта сменил бывший игрок парижан и капитан сборной Фабьен Галтье. Клуб выиграл чемпионат в сезоне 2006/07. В финале команда выиграла у «Клермона» (23:18) на «Стад де Франс».
В сезоне 2010/11 парижане столкнулись с серьёзными финансовыми затруднениями: рекламная компания, работавшая с клубом, потерпела крах. В июне 2011 года руководству «Стад Франсе» удалось отсрочить административное наказание в виде перевода команды в третью по силе лигу. Гуаззини объявил о скором совершении сделки, в результате которой неназванный инвестор, представитель канадского фонда, приобретёт большую долю акцию клуба. Потенциальная сделка сорвалась со скандалом, и по крайней мере трое её участников были арестованы[4]. В самом конце срока, данного клубу организаторами чемпионата, Гуаззини сообщил о новой сделке, которая сделает главным человеком в клубе главу компании Oberthur Technologie Жана-Пьера Савара. Гуаззини покинул пост президента клуба, уступив его сыну Савара, Тома. При этом Гуаззини продолжил деятельность в структуре «Стад Франсе» в качестве почётного президента[5].
Достижения
- Топ 14
- Чемпион: 1893, 1894, 1895, 1897, 1898, 1901, 1905, 1908, 1998, 2000, 2003, 2004, 2007, 2015
- Финалист: 1896, 1899, 1904, 1905, 1906, 1907, 1927, 2005
- Кубок Хейнекен
- Финалист: 2001, 2005
- Европейский кубок вызова
- Финалист: 2011, 2013
- Кубок Франции
- Победитель: 1999
- Финалист: 1998
- Куп де л’Эсперанс
- Финалист: 1916
Текущий состав
|
|
|
Известные игроки
|
|
|
Тренеры
| Годы работы | Тренер |
| 1995—1999 | Бернар Лапорт
|
| 1999—2000 | Жорж Кост
|
| 2000—2002 |  Джон Коннолли
|
| 2002—2004 |  Ник Маллетт
|
| 2004—2008 | Фабьен Галтье
|
| 2008—2009 | Юэн Маккензи
|
| 2009—2010 | Жак Дельма Дидье Фожрон
|
| 2010—2012 | Майкл Чейка
|
| 2012—н. в. | Ричард Пул-Джонс
|
Напишите отзыв о статье "Стад Франсе (регбийный клуб)"
Примечания
- ↑ [www.itsrugby.com/modules/site/team.php?menu=I&id_team=14 Paris]. itsrugby.com. Проверено 28 июля 2006. [web.archive.org/web/20060521155348/www.itsrugby.com/modules/site/team.php?menu=I&id_team=14 Архивировано из первоисточника 21 мая 2006].
- ↑ [www.lnr.fr/Client/Menus.asp?CR=16354&CSR=16382&Cle=51797 R.C. France 4 – Stade Français 3]. lnr.fr. Проверено 2 ноября 2006. [web.archive.org/web/20061125061000/www.lnr.fr/Client/Menus.asp?CR=16354&CSR=16382&Cle=51797 Архивировано из первоисточника 25 ноября 2006].
- ↑ [ercrugby.com/eng/84_114.php Heineken Cup History 2000/01]. ercrugby.com. Проверено 2 ноября 2006. [web.archive.org/web/20061010080952/www.ercrugby.com/eng/84_114.php Архивировано из первоисточника 10 октября 2006].
- ↑ [www.espnscrum.com/francetop14-2010-11/rugby/story/142162.html French government will not bail Stade out], ESPN Scrum (24 June 2011). Проверено 27 июня 2011.
- ↑ [www.espnscrum.com/francetop14-2010-11/rugby/story/142372.html?e=headline Stade Francais secure top flight status], ESPN Scrum (27 June 2011). Проверено 27 июня 2011.
Ссылки
- [www.stade.fr/ Официальный сайт клуба]
| ||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Стад Франсе (регбийный клуб)
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.
Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
