Стайрон, Уильям

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Уильям Стайрон
William Styron
Имя при рождении:

Уильям Кларк Стайрон мл.

Место рождения:

Ньюпорт-Ньюс, Виргиния

Место смерти:

Мартас-Винъярд, Массачусетс

Гражданство:

США

Род деятельности:

прозаик, эссеист

Годы творчества:

1951—2006

Жанр:

драма, проза

Язык произведений:

английский

Премии:

Пулитцеровская премия (1968)

Уильям Стайрон (англ. William Styron, 11 июня 1925 — 1 ноября 2006) — американский писатель, лауреат Пулитцеровской премии 1968 года, наиболее известными романами которого являются «Признания Ната Тернера» и «Выбор Софи».





Биография

Родился в штате Виргиния. Окончил Дэвидсон-колледж в Дареме в штате Северная Каролина, в конце Второй мировой войны служил в армии. После войны окончил Университет Дьюка, где в 1947 году получил степень бакалавра искусств по английскому языку. В дальнейшем Стайрон работал в издательстве McGraw-Hill.

Его первый роман «Уйди во тьму» (Ложимся во мрак, Lie Down in Darkness), опубликованный в 1951 году, повествовал о самоубийстве молодой женщины, о котором размышляет её отец. Произведение получило положительные отзывы литературных критиков.

В начале 1950x годов перебрался в Европу, где в 1953 году стал одним из основателей журнала Paris Review.

В 1967 году вышел роман «Признания Ната Тернера» (The Confessions of Nat Turner), вызвавший острые дискуссии и принесший писателю Пулитцеровскую премию. Роман выдержал несколько переизданий, его перевели на 20 языков.[1] В основу романа положены события восстания американских чернокожих рабов под предводительством баптистского проповедника Ната Тёрнера в 1831 году. Предсмертную исповедь Тёрнера, выступление которого привело к смерти около 50 белых мужчин, женщин и детей, записал его адвокат Томас Грей. Главный герой романа изображался религиозным фанатиком, преследуемым фантазиями о сексуальном насилии над красивой 18-летней белой девушкой Маргарет. Убив её, Тёрнер начинает сомневаться в своей правоте. После выхода книги чернокожие писатели подвергли её критике, обвинив автора в расизме и игнорировании исторических фактов. В СССР роман долгое время не издавался, «Литературная газета» опубликовала рецензию марксиста Герберта Аптекера, обвинявшего автора в искажении «образа народного героя»[2].

Неоднозначную реакцию (среди евреев) также вызвал следующий крупный роман Стайрона «Выбор Софи» (1979), в котором рассказывается о польке, пережившей нацистский концлагерь Освенцим.[1] Её еврейский любовник Натан обвиняет героиню в том, что она осталась жива. В 1983 году роман был экранизирован, актриса Мерил Стрип получила «Оскар» за роль Софи.

Последний его роман «Путь воина» вышел в 2001 году. Писатель работал над ним с перерывами около десяти лет.[1]

Стайрон умер 1 ноября 2006 года в возрасте 81 года от пневмонии.

Произведения

Источники

  1. 1 2 3 [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=718881 Ъ-Газета - Умер Уильям Стайрон]
  2. Мельников Н. [magazines.russ.ru/inostran/2006/4/me11.html Бунтующий человек Уильяма Стайрона] // Иностранная литература, 2006, № 4.

Напишите отзыв о статье "Стайрон, Уильям"

Ссылки

  • Наринская А. [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=718881 Умер Уильям Стайрон] // Коммерсантъ, № 207 (3538) от 03.11.2006
  • [www.nytimes.com/2006/11/02/books/02styron.html?hp&ex=1162443600&en=f79ebb37c1d8486a&ei=5094&partner=homepage William Styron, Novelist, Dies at 81], obituary written by Christopher Lehmann-Haupt, published in The New York Times, Nov. 2, 2006
  • [wiredforbooks.org/williamstyron/ Audio Interviews with William Styron — RealAudio at Wired for Books.org by Don Swaim]
  • [theparisreview.org/viewinterview.php/prmMID/5114 The Paris Review interview]
  • [books.guardian.co.uk/review/story/0,12084,918606,00.html «Tidewater traumas»: profile by James Campbell at The Guardian Unlimited website (March 22, 2003)]
  • Стайрон, Уильям (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [www.charlierose.com/shows/1998/05/22/3/a-discussion-about-mental-illness Charlie Rose with William Styron — A discussion about mental illness — 50 mins interview video]
  • [www.charlierose.com/shows/2006/11/03/2/an-appreciation-of-author-william-styron An Appreciation of William Styron — Charlie Rose — 55 mins video]

Отрывок, характеризующий Стайрон, Уильям


После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.