Царицынская губерния
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Входила в | |
| Административный центр |
Царицын (с 1925 — Сталинград) |
| Дата образования |
1919—1928 |
| Официальный язык | |
| Население (1926) |
1407,8 тыс. |
| Площадь |
99,4 тыс. км² |
Царицынская губерния (с 1925 — Сталинградская) — административно-территориальная единица РСФСР, существовавшая в 1919—1928 годах. Центр — город Царицын (в 1925 переименован в Сталинград).
Царицынская губерния
7 сентября 1918 года приказом Военного совета Северо-Кавказского военного округа была образована Царицынская губерния, в состав которой были включены Царицынский уезд и часть Камышинского уезда Саратовской губернии. 20 апреля 1919 года в состав Царицынской губернии были включены территории 2-го Донского и Усть-Медведицкого округов. Декретом ВЦИК от 4 апреля 1921 года в состав Царицынской губернии был включены Хопёрский округ Донской области.
Другая точка зрения указывает на то, что губерния образована в 1919 году из частей Астраханской (Царёвский и Черноярский уезды) и Саратовской (Царицынский уезд) губерний. Из 11 волостей Царёвского уезда был образован Николаевский уезд. В 1919—1920 годах Царёвский уезд был переименован в Ленинский, а Черноярский — в Красноармейский. В 1921 году к губернии были присоединены части бывшей Области Войска Донского — Хопёрский, Усть-Медведицкий и 2-й Донской округа. В 1923 году Красноармейский уезд был присоединён к Царицынскому.
Сталинградская губерния
15 февраля 1925 г. открылся губернский съезд Советов. Вне очереди на рассмотрение съезда Советов был поставлен вопрос о переименовании г. Царицына и губернии.
Было также утверждено постановление Царицынского уездного съезда Советов о переименовании Царицынского уезда в Сталинградский, поселка Ельшанка в посёлок им. Минина, Бекетовки в посёлок им. Ермана, поселка завода «Красный Октябрь» в посёлок им. Рыкова.
10 апреля 1925 ВЦИК постановил переименовать Царицын в Сталинград, а Царицынскую губернию — в Сталинградскую губернию в ознаменование заслуг И. В. Сталина как одного из организаторов обороны Царицына в 1918—1919 годах, а Царицынский уезд переименован в Сталинградский.
В итоге к 1 января 1926 года Сталинградская губерния делилась на 3 уезда (Ленинский, Николаевский, Сталинградский) и 3 округа (Хопёрский, Усть-Медведицкий, 2-й Донской)[1].
В 1926 году в губернии проживало 1407,8 тыс. чел., в том числе русские — 86,8 %; украинцы — 10,0 %[2].
21 мая 1928 года из Астраханской, Саратовской, Сталинградской губерний, Калмыцкой автономной области и части Самарской губерний была создана Нижне-Волжская область, в состав которой 28 мая 1928 года была включена АССР немцев Поволжья.
Напишите отзыв о статье "Царицынская губерния"
Примечания
Ссылки
- [ивановская-волость.рф/index/stalingradskaja_gubernija_na_1_janvarja_1926_goda/0-189 Сталинградская губерния на 1 января 1926 года] // Территориальное и административное деление Союза ССР на 1-е января 1926 г. — М: Изд-во Главного управления коммунального хозяйства НКВД, 1926. — С. 93-95.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Царицынская губерния
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.
