Стаменкович, Коста
| Коста Стаменкович | |
| серб. Коста Стаменковић | |
| Род деятельности: |
рабочий, партизан |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Награды и премии: |
|
Коста Стаменкович (серб. Коста Стаменковић; 3 октября 1893, Лесковац — 26 марта 1942, Шилово) — югославский рабочий, партизан Народно-освободительной войны Югославии, Народный герой Югославии.
Биография
Родился 3 октября 1893 в Лесковаце в бедной рабочей семье. Окончил только начальную школу, из-за отсутствия денег не смог продолжить учёбу и устроился работать мельником. В 1926 году потерял левую руку во время работы на мельнице. В молодости Коста вступил в рабочее движение, в 1919 году был принят в Коммунистическую партию Югославии. Участвовал во многочисленных забастовках и акциях протеста, активно работал на юге Сербии, где прикладывал руку к созданию партийных ячеек. Был председателем молодёжного культурно-рабочего общества «Абрашевич», работал в спортивном клубе «Дубочица».
С 1903 по 1934 годы он был членом Лесковацкого районного комитета КПЮ, а затем вошёл и в окружной комитет. Поскольку связь с ЦК КПЮ не была достаточно хорошо налажена, в трудных условиях антикоммунистической пропаганды в Лесковаце деятельность партии часто сворачивалась. Несмотря на это, Коста был популярен среди рабочих, став инициатором многочисленных забастовок (в том числе и крупнейшей забастовки на текстильной фабрике в Лесковаце). На выборах в парламент в ноябре 1938 года Коста баллотировался от Рабоче-крестьянского списка. В середине января 1940 года его арестовали и отправили в концлагерь в Билече, откуда он сбежал и вернулся в Лесковац. Там он стал секретарём окркома. На V Съезде КПЮ он был избран в ЦК.
После начала войны Коста занялся организацией партизанского движения в Лесковаце: в августе он собрал Лесковацкий партизанский отряд на горе Кукавице и вошёл в его штаб. Его стараниями на юге Сербии активизировалось партизанское движение. В марте 1942 года против партизан на юге развернулось сильное наступление, вследствие которого войска вынуждены были отойти к Ябланице. Лесковацкий партизанский отряд Стаменковича оказал сопротивление врагу, но вынужден был отступить.
25 и 26 марта 1942 четники в Поповацком лесу и близ Шилово вступили в бой с партизанскими силами. Большая часть партизан была перебита, и только Коста ещё держался. Когда у него осталось всего две гранаты, дочка Лепосава бросила одну гранату в четников, а вторую подорвала на месте. В результате взрыва погибли Коста, Лепосава и две партизанки Мара и Верица.
Звание Народного героя Коста Стаменкович получил посмертно указом от 4 декабря 1949.
Напишите отзыв о статье "Стаменкович, Коста"
Литература
Народни хероји Југославије. Београд: Младост. 1975.
Отрывок, характеризующий Стаменкович, Коста
Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
