Станкевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Станке́вич (белор. Станкевіч, польск. Stankiewicz) — польская и белорусская[1][2] фамилия, образованная от имени Станко ← Станислав. Известные носители:

  • Станкевич, Андрей:
  • Станкевич, Антон Владимирович (1862—1919) — российский и советский военный деятель, генерал-майор, георгиевский кавалер, кавалер ордена Красного Знамени.
  • Станкевич, Антоний (род. 1935) — польский римско-католический епископ, ватиканский и куриальный сановник.
  • Станкевич, Афанасий Евлампиевич (1834—1881) — русский генерал, участник Крымской войны, военный писатель.
  • Станкевич, Вера Михайловна (1920—2007) — советская балерина, педагог.
  • Станкевич, Виктория Владимировна (род. 1990) — российская самбистка, призёр чемпионата России.
  • Станкевич, Владимир:
  • Станкевич, Томаш (1904—1940) — польский трековый велогонщик.


  • Составные фамилии

    См. также

    Напишите отзыв о статье "Станкевич"

    Примечания

    1. Бiрыла М. В. Беларуская антрапанiмiя. Уласныя iмёны, iмёны-мянушкi, iмёны па бацьку, прозвiшчы. — Мiнск: Навука i тэхнiка, 1966. — C. 156.  (белор.)
    2. Унбегаун Б. Русские фамилии / Пер. с англ. Общ. ред. Б. А. Успенского. — М.: Прогресс, 1989. — C. 232. — ISBN 5-01-001045-3.


    __DISAMBIG__

    Отрывок, характеризующий Станкевич

    Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
    Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
    Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
    С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
    После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
    Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
    Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
    Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
    Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



    Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.