Станкевич, Сергей Борисович

Сергей Борисович Станкевич
Дата рождения:	25 февраля 1954(1954-02-25) (70 лет)
Место рождения:	Щёлково, Московская область
Гражданство:	СССР, Россия
Партия:	«КПСС» (1987—1990), Московский народный фронт, «Демократическая Россия», СПС, Партия Роста
Род деятельности:	общественный деятель

Серге́й Бори́сович Станке́вич (род. 25 февраля 1954 года, Щёлково, Московская область) — российский политик.

Биография

Окончил исторический факультет Московского педагогического института им. Ленина (1977, учился с 1972). Преподавал в Институте нефти и газа им. Губкина. Затем до 1990 года работал старшим научным сотрудником в Институте всеобщей истории АН СССР, где в 1983 г. защитил диссертацию по современной истории США, кандидат исторических наук. Автор более 30 статей и книги по политической истории США. Был одним из соавторов книги «Неформалы. Социальные инициативы» (1990). Удостоен награды Американского центра международного лидерства за «большой вклад в развитие общественно-политической мысли в своей стране» (1990).

С именем Станкевича связана история о приватизации им квартиры бывшего советского министра внешней торговли Н. С. Патоличева, а также обвинения в коррупции в связи с проведением в июле 1992 г. в Москве фестиваля «Красная Площадь приглашает» (фестиваль оказался глубоко убыточным для городского бюджета, но его организаторы, за которыми стоял Станкевич, получили возможность приобрести крупные объёмы иностранной валюты по льготному «государственному» курсу в условиях галопирующей инфляции).

Политическая деятельность

В 1987—1990 годах — член КПСС. В 1988—1989 годах был одним из лидеров Московского народного фронта. С апреля 1989 года по январь 1992 года — народный депутат СССР от Черёмушкинского района Москвы, член Верховного Совета СССР. Работал в комитете по законодательству Верховного Совета. Входил в Межрегиональную депутатскую группу.

С марта 1990 года также депутат Моссовета, 1990—1992 первый заместитель председателя Моссовета Г. Попова. По некоторым утверждениям, так как он являлся членом команды Ельцина, его «заставили уступить первенство в Моссовете Г. Попову. Тот при голосовании на пост председателя Моссовета набрал всего-то 280 голосов (минимально необходимое число составляло 235 голосов), а Станкевич, баллотировавшийся на пост первого заместителя, получил 332 голоса». По этому мнению «Имея реальные шансы стать председателем Моссовета, он вынужден был довольствоваться ролью заместителя Г. Попова». Содействовал перевозке в Москву и установлению на Лубянской площади (тогда площади Дзержинского) Соловецкого камня в 1990 году. Весной 1991 года входил в предвыборный штаб кандидата в президенты РСФСР Б. Н. Ельцина. Во время путча ГКЧП 19—21 августа 1991 года входил в ближайшее окружение президента России Бориса Ельцина. 22 августа 1991 года по решению Моссовета руководил демонтажом памятника Феликсу Дзержинскому на Лубянской площади в Москве, занимался выселением аппарата ЦК КПСС из здания на Старой площади. Передал Берлинскому «Музею стены» мемориальную доску Л. И. Брежнева с дома на Кутузовском проспекте в обмен на фрагмент берлинской стены.

В 1991 — 1993 годах — руководитель Российского общественно-политического центра.

С июня 1991 года по декабрь 1993 года Станкевич одновременно работал советником президента России по политическим вопросам, формальные именования должностей:

• с 27 июля 1991 года по февраль 1992 года — назначенный президентом государственный советник РСФСР по взаимодействию с общественными объединениями и политическими партиями
• с февраля по май 1992 года — государственный советник Российской Федерации по политическим вопросам
• с мая 1992 года по декабрь 1993 года — советник президента России по политическим вопросам.

Курировал отношения с партиями, профсоюзами, общественными организациями как внутри России, так и в ближнем зарубежье. Выполнял миссии, порученные ему президентом России, — в том числе в Крыму, Приднестровье, Таджикистане.

С декабря 1993 года по декабрь1995 года — депутат Государственной Думы РФ первого созыва. Избран по федеральному списку Партии российского единства и согласия, входил во фракцию партии.

Эмиграция и возвращение

В 1995 г. Станкевич попал у президента в опалу. По некоторым сведениям, причиной стала его активность, направленная на выдвижение кандидатуры мэра Санкт-Петербурга А. А. Собчака на выборах 1996 г. в президенты Российской Федерации. В апреле 1995 года Генеральная прокуратура сделала запрос в Госдуму о привлечении депутата Станкевича к уголовной ответственности. Госдума ответила отказом. В ноябре 1995 г. вместе с семьёй покинул Россию. Проживал недолго в США, а затем в Польше. Занялся бизнесом. 27 февраля 1996 года московская прокуратура выдала санкцию на арест Сергея Станкевича. Он был объявлен в международный розыск. В 1996—1999 годах жил в Польше.

В 1997 году задержан польскими властями, провёл около месяца за решёткой (в той самой тюрьме, в которой ранее сидел Ф. Э. Дзержинский, памятник которому Станкевич демонтировал). В защиту Станкевича выступили видные польские политики и публицисты. Польский суд в марте 1998 года отказал в экстрадиции его в Россию. В январе 1999 года получил от польских властей статус политического эмигранта, обеспечивающий ему свободное пребывание в Польше. 27 ноября 1999 года все обвинения против Станкевича были сняты, и вскоре он вернулся из эмиграции в Россию. Несколько ранее в Россию из эмиграции вернулся и А. А. Собчак.

Бывший председатель Совета министров СССР Н. И. Рыжков так вспоминает Станкевича

На заседаниях Верховного Совета СССР часто вступал в дискуссию молодой, аккуратненький и благообразный народный депутат Станкевич. Он, как и его коллега Собчак, по собственной инициативе объявил себя «романтиком» новой демократии. Станкевич использовал этот «благородный имидж» и свое служебное положение московского вице-мэра для личного обогащения. Трогательные отношения с криминальными структурами, взятки, присвоение квартиры бывшего советского министра Н. Патоличева и прочие «художества» характеризуют этого «романтика-демократа». Немудрено, что уже в период депутатства Станкевича в первой Госдуме к нему правоохранительными органами были предъявлены обвинения в получении взятки. Депутаты тогда не дали согласия на лишение его иммунитета. Но, как известно, чует кошка, чье мясо съела, и в оставшееся до истечения депутатских полномочий время сей «романтик» потихоньку, с дипломатическим паспортом выехал за пределы страны. Потолкался в США, Германии и, наконец, подался в Польшу, где Интерпол и напал на его след. И снова «либеральные» СМИ подняли лай по поводу того, что «темные силы» якобы чинят расправу над романтиком-демократом первой волны

— .

В декабре 2000 года на IX конференции федеральной партии Демократическая Россия избран председателем партии, коим являлся до самороспуска партии в мае 2001 г. В мае 2001 года избран членом политсовета СПС.

В ноябре 2011 года включен в центральный совет движения «Выбор России», которое возглавляет Владимир Александрович Рыжков.

В 2000-е годы Станкевич активен преимущественно в бизнесе, входя в руководство ряда крупных компаний: председатель Совета директоров Группы компаний Евросервис; председатель Совета директоров компании Балтимор; Председатель Совета директоров ОАО «Агроинвестпроект». В дальнейшем — зампред Совета директоров Агентства по привлечению иностранных инвестиций.

С 2016 года член Совета политической Партии Роста.. На парламентских выборах осенью 2016 года выдвинут в 209-м Черёмушкинском одномандатном округе Москвы.

Ссылки

• [2000.novayagazeta.ru/nomer/2000/09n/n09n-s17.shtml Сергей Станкевич.] Новая газета, 6 марта 2000
• [www.facebook.com/sergey.stankevich Сергей Станкевич] на странице facebook
• [neuezeiten.rusverlag.de/2011/08/17/1712-3/ Сергей Станкевич: Путч 1991-го года мог победить только как внезапный «Блицкриг» (Эксклюзивное интервью журналу «Neue Zeiten», ФРГ)]

Отрывок, характеризующий Станкевич, Сергей Борисович

Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.
Билибин, не утративший репутации умнейшего человека и бывший бескорыстным другом Элен, одним из тех друзей, которые бывают всегда у блестящих женщин, друзей мужчин, никогда не могущих перейти в роль влюбленных, Билибин однажды в petit comite [маленьком интимном кружке] высказал своему другу Элен взгляд свой на все это дело.
– Ecoutez, Bilibine (Элен таких друзей, как Билибин, всегда называла по фамилии), – и она дотронулась своей белой в кольцах рукой до рукава его фрака. – Dites moi comme vous diriez a une s?ur, que dois je faire? Lequel des deux? [Послушайте, Билибин: скажите мне, как бы сказали вы сестре, что мне делать? Которого из двух?]
Билибин собрал кожу над бровями и с улыбкой на губах задумался.
– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j'ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d'epouser l'autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.
– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c'est que j'aime l'un et l'autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.