Старая ратуша (Дортмунд)

Старая ратуша Дортмунда (нем. Altes Stadthaus (Dortmund)) — бывшее здание городского управления города Дортмунд (федеральная земля Северный Рейн — Вестфалия). Здание находится на площади Friedensplatz (нем. Площадь Мира) в черте бывшего имперского города несколько южнее площади Alte Markt (нем. Старый рынок).

Точное время строительства первой ратуши Дортмунда неизвестно. Впервые она упоминается в купчей, датированной 1240 годом, в которой указывается о том, что здание приобретается для Городского Совета города Дортмунд. Кстати, это также первое письменное упоминание о Городском Совете. Как явствует из купчей, на момент приобретения здание уже имело полуподвальный и один верхний этажи.
Также в здании осуществлялась верховная судебная власть. В документе, подписанном графом Дитрихом фон Клеве и датированном 1241 годом, говорится о том, что там должны окончательно урегулироваться все судебные тяжбы.
Следующее упоминание о ратуше относится к 1378 году. В том году здание ратуши посещал император Священной Римской империи Карл IV со своей супругой Елизаветой фон Поммерн, где они встречались с членами Городского Совета и городской знатью.
Кроме функций городского управления и юрисдикции здание ратуши также использовалось для торговых целей. Так в средневековье в здании часто распродавались дорогие товары и вина.

В 1899 году по проекту городского советника по вопросам строительства архитектора Фридриха Куллриха поблизости от старейшей ратуши для Городского Совета сооружается новое здание в стиле неоренессанса. Здание построено из красного песчаника, боковые фасады оштукатурены. На фронтоне главного фасады находится изображение орла — Дортмундского городского герба. При оформлении здания Куллрих активно цитировал архитектурные элементы старейшей ратуши, здание которой незадолго перед этим было реставрировано под его же руководством к визиту императора Вильгельма II. Здание пятиэтажное, общая площадь помещений около 15000 м².
После сильных разрушений, полученных зданием в ходе второй мировой войны, ратуша была восстановлена в несколько упрощенном виде. Здание старейшей ратуши вообще было принято решение не восстанавливать.
В 2002 году к зданию Старой ратуши был пристроен выставочный зал Berswordt-Halle. Зал назван по имени одной из старейших семей в средневековом Дортмунде. Многие мэры и члены Городского Совета происходили из этого семейства. В том же году на противоположной стороне площади было построено здание Новой ратуши. Однако и после этого здание Старой ратуши используется для нужд муниципалитета.

Галерея

• NRW, Dortmund, Friedensplatz - Altes Stadthaus 02.jpg

  Балкон главного фасада

• NRW, Dortmund, Friedensplatz - Altes Stadthaus 03.jpg

  Фронтон главного фасада

• NRW, Dortmund, Friedensplatz - Altes Stadthaus 04.jpg

  Отражение Старой ратуши в стеклянном фасаде Berswordt-Halle

Отрывок, характеризующий Старая ратуша (Дортмунд)

– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.