Стари-Град (община, Белград)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Стари-Град
Стари Град
Герб
Страна

Сербия

Статус

община

Входит в

округ Белград

Включает

1 населённый пункт

Административный центр

Стари-Град

Население (2007 год)

53 256 чел.

Плотность

10 651 чел./км²

Площадь

5 км²

Часовой пояс

CET (UTC+1, летом UTC+2)

Координаты: 44°41′ с. ш. 20°24′ в. д. / 44.683° с. ш. 20.400° в. д. / 44.683; 20.400 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.683&mlon=20.400&zoom=12 (O)] (Я)

Стари-Град (серб. Стари Град) — община в Сербии, входит в округ Белград.

Население общины составляет 53 256[1] человек (2007 год), плотность населения составляет 10651 чел./км²[1]. Занимаемая площадь 5 км²[1], из них -%[1] используется в промышленных целях.

Административный центр общины — город Стари-Град. Община Стари-Град состоит из 1 населённого пункта[1], средняя площадь населённого пункта 5 км²[1].





Статистика населения общины

Год Население, чел.[2]
1991 63 171
2001 56 183
2002 55 290
2003 54 588
2004 54 449
2005 54 242
2006 53 790
2007 53 256

Галерея

Напишите отзыв о статье "Стари-Град (община, Белград)"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 Издаје и штампа - Републички завод за статистику Србије (ISSN 1450-9075, январь 2009) — Раздел «Общие данные», страницы №15-19
  2. Издаје и штампа - Републички завод за статистику Србије (ISSN 1450-9075, январь 2009) — Раздел «Численность населения», страницы №108-111

Ссылки

  • [webrzs.stat.gov.rs/axd/index.php Официальная статистика Сербии]  (серб.)
  • [webrzs.stat.gov.rs/axd/ops.htm PDF версии издания «Издаје и штампа - Републички завод за статистику Србије»]  (серб.)


Отрывок, характеризующий Стари-Град (община, Белград)

К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.