Старославянский язык

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Старославянский»)
Перейти к: навигация, поиск
Старославянский язык
Самоназвание:

Словѣ́ньскъ ѩꙁꙑ́къ

Регионы:

Южная Европа

Статус:

мёртвый язык

Классификация
Категория:

Языки Евразии

Индоевропейская семья

Славянская ветвь
Южнославянская группа
Восточная подгруппа

Родственные языки: Церковнославянский язык

Письменность:

кириллица (старославянская азбука), глаголица

Языковые коды
ГОСТ 7.75–97:

цер, 777 (коды ISO и ГОСТ общие с церковнославянским языком)

ISO 639-1:

cu

ISO 639-2:

chu

ISO 639-3:

chu

См. также: Проект:Лингвистика

Старославя́нский язы́к (ст.-слав. Словѣ́ньскъ ѩꙁꙑ́къ) — первый славянский литературный язык, основанный на диалекте славян, живших в IX веке в окрестностях города Солунь[1] (восточная группа южнославянской ветви праславянского языка). Письменность на основе языка была разработана в середине IX века братьями-просветителями Кириллом и Мефодием. В IX—XI веках являлся литературным языком большинства славянских народов и оказал влияние на формирование многих молодых тогда славянских языков[2]. В качестве алфавита для старославянского языка использовались глаголица и кириллица[3]. С самого начала старославянский был языком книжно-литературным и никогда не использовался в качестве средства бытового общения[4].

К концу X века, под влиянием других славянских языков, он претерпел изменения, и рукописи, написанные позже этого периода, считаются написанными уже на церковнославянском языке[5][6][7][8][9]. Старославянский язык, основанный лишь на одном из диалектов восточной группы южнославянской ветви славянских языков, не следует путать с праславянским языком, более древним языком, ставшим основой для всех славянских языков[3].





Название

В рукописях времени появления языка называется «славянским» или «словенским» (словѣньскъ). В V главе «Жития Мефодия» византийский император Михаил III говорит, обращаясь к Кириллу и Мефодию: «Вы бо еста селунянина, да селуняне вьси чисто словѣньскы бесѣдують» (Ведь вы солуняне, a солуняне все хорошо говорят по-славянски), в XV главе говорится о том, что Мефодий перевёл книги на славянский язык: «прѣложи въ бързѣ вься книгы … от грьчьска языка въ словѣньскъ» (перевёл все Книги … с языка греческого на славянский), а в XVII главе, что ученики Мефодия после его смерти отслужили службу, в том числе и на славянском языке: «служьбу цьркъвьную латиньскы, грьчьскы и словѣньскы сътрѣбиша» (отслужили ученики его церковную службу по-латыни, по-гречески и по-славянски).[10] Использует это название и писатель Иоанн Экзарх.

В русской литературе XVIII — начале XIX века язык первых славянских текстов также называли «славянским», «славенским» или «славянщиной» (у Ломоносова, Шишкова и др). Термин «древнецерковнославенский язык» (нем. Altkirchenslavisch, англ. Old Church Slavonic) использовал Ломоносов в 1758 году[11], «церковнославянский» впервые употребил А. Х. Востоков, он же встречается у Н. И. Надеждина в 1836 году в статье «Европеизм и народность в отношении к русской словесности».[12] М. А. Максимович в своих работах 1830—40-х годов использовал термины «церковнославянский язык» и «старославянский язык».[13][14] И. И. Срезневский в 1849 году говорил о «старославянском наречии».[15]

В опубликованных в 1919 году «Лекциях по фонетике старославянского (церковнославянского) языка» Ф. Ф. Фортунатов предложил разграничить понятия «старославянский язык» и «церковнославянский язык», назвав язык на котором были написаны первые памятники славянской литературы «старославянским», а современный язык церковной литературы «церковнославянским».[16]

Термин «старославянский» на сегодня является наиболее принятым в современной русскоязычной науке, но встречается также в литературе и понятие «древнеславянский» (Н. И. Толстой, Ф. Мареш, Н. А. Мещерский, М. М. Копыленко). Термин славянизм можно применить к заимствованиям как из старославянского так и церковнославянского языка[17].

В связи с наличием так называемого македонского вопроса, в научной литературе южных славянских народов имеется разночтение в наименовании языка[18]: в болгарской традиции он называется «древне- или староболгарский язык» (иногда и в немецкой: Altbulgarisch)[19], а в македонской — «старомакедонский язык»[20]. Тем не менее, в большинстве современных языков, он носит название «старославянский»:

  • Русский: Старославянский язык
  • Болгарский: старобългарски, староболгарский
  • Македонский: старомакедонски, старомакедонский
  • Украинский: (давньо-/старо)церковнослов’янська, (давно-/старо) церковнославянский
  • Белорусский: стараславянская, старославянский
  • Боснийский: staro(crkveno)slavenski, старо(церковно)славянский
  • Польский: staro-cerkiewno-słowiański, староцерковнославянский
  • Сербский: старо(црквено)словенски, старо(церковно)славянский
  • Словацкий: (staro)slovienčina, (старо)славянский

Происхождение

Появление старославянского языка связывают с именами Кирилла и Мефодия, которые взялись переводить богослужебные книги (некоторые части Библии: Евангелие, Псалтирь, паремии, и др.) на язык славян. Диалектной основой старославянского языка стал один из говоров славян, живших в IX веке в окрестностях родного города Солунь (Фессалоники) Кирилла и Мефодия, которым они владели.[21]. Современные исследователи относят этот говор к восточной группе южнославянской ветви праславянского языка. В те времена различия между славянскими языками были ещё невелики[22], поэтому старославянский язык смог успешно претендовать на роль общеславянского литературного языка.

Исторический интерес представляют существовавшие раньше другие теории о диалекте, на основании которого была разработана старославянская письменность.

Болгарская теория

Согласно теории, выдвинутой П. Шафариком, а позже разработанной А. Лескином, старославянский язык, на самом деле, является староболгарским языком, из которого впоследствии развился современный болгарский язык. Эта теория в настоящее время поддерживается подавляющим большинством болгарских лингвистов.

Македонская теория

Сторонником македонской (болгаро-македонской) теории был Игнатий Ягич и его ученик Ватрослав Облак, который организовал диалектологическую экспедицию в район Салоник в 1892 году, в ходе которой выявил связь македонских говоров болгарского языка со старославянским языком. В. Облак использует для этих диалектов термин «болгаро-македонские» (bulgarisch-macedon. Dialecte) и «западноболгарские» и пишет о болгаро-македонском происхождения старославянского языка (bulgar.-macedonische Provenienz des Altsloven.) [23]

Паннонская теория

Согласно паннонской теории письменность старославянского языка была разработана на основе языка славян Паннонии, являвшихся предками современных словенцев.[24] Сторонниками этой теории являлись Ерней Копитар и Франц Миклошич. Они утверждали, что немецкие, латинские и венгерские заимствования в текстах на старославянском языке можно объяснить только тем, что письменность была разработана на основе диалекта паннонских славян. Однако, исследования И. Ягича, В. Облака (слов.), М. Фасмера и В. Щепкина показали несостоятельность теории.[25][26]

История

На данный момент вопрос существования у древних славян письменности до миссии Кирилла и Мефодия является предметом научных дискуссий. Ряд исследователей (В. А. Истрин,[27] Л. П. Якубинский, С. П. Обнорский, Б. А. Ларин, П. Я. Черных, А. С. Львов) высказывали предположение о наличии письменности у славян до деятельности христианских миссионеров.[28] О возможности её существования действительно косвенно свидетельствуют упоминание о ней в ряде исторических источников: в хронике Титмара Мерзебургского,[29] «житиях Мефодия и Константина»[30], записях Ибн Фадлана[27] и Мубарак-шаха Марварруди[31][32], «Книге росписи известий об учёных и именах сочиненных ими книг» Ан-Надима[27], книге «Золотые копи и россыпи самоцветов» Аль-Масуди[27][33], русско-византийских договорах 911 и 945 годов[27][34]. Однако, самих литературных памятников дохристианской письменности до сих пор не обнаружено.[35]

Создание азбуки старославянского языка

Основные статьи: Старославянская азбука, Глаголица, Кириллица

Создание письменности на старославянском языке связано с деятельностью миссионеров братьев Кирилла и Мефодия в процессе христианизации славян. В ходе назревающего конфликта между Константинопольским патриархом и Римским папой, великоморавский князь Ростислав в 862 году обратился к императору Византии Михаилу III с просьбой направить в его государство учителей, священников или епископа, которые бы заложили в Великой Моравии основы собственного церковного управления. Император дал согласие и в качестве миссионеров выбрал братьев Кирилла и Мефодия, так как они происходили из города Фессалоники, вокруг которого проживали славянские племена, и неплохо разговаривали на славянских языках. Перед тем как отправиться в Моравию, в 863 году с помощью брата Мефодия и учеников Кирилл составил старославянскую азбуку и перевёл на старославянский язык с греческого основные богослужебные книги.[36] О времени изобретения старославянской азбуки свидетельствует сказание современника царя Симеона I болгарского монаха Черноризца Храбра «О письменах». Он пишет[37][38]:

Если же спросить славянских грамотеев так: кто вам письмена сотворил или книги перевел, то все знают и, отвечая, говорят: святой Константин Философ, нареченный Кириллом — он нам письмена сотворил и книги перевел, и Мефодий, брат его. Поскольку ещё живы видевшие их. И если спросить, в какое время, то знают и говорят, что во время Михаила, царя греческого, и Бориса, царя болгарского, и Ростислава, князя моравского, и Коцела, князя блатенского, в лето от сотворения всего мира 6363.

Христианские книги переводились с греческого языка на один из диалектов южных славян, живших рядом с городом Салоники, который был понятен и другим славянам.[1]

На данный момент среди исследователей нет единой точки зрения, какая из двух известных старославянских азбук была разработана Кириллом — глаголица или кириллица[39][40]. Однако, большинство учёных склоняется к мнению, что более древним старославянским алфавитом, созданным Кириллом Философом, является глаголица, а кириллица была создана позже на основе греческого алфавита.[3] Лингвистический анализ старейших славянских литературных памятников показал, что тексты, написанные на глаголице имеют гораздо больше архаизмов (в морфологии и лексике), чем тексты написанные на кириллице.[41][42] На глаголице написаны большинство ранних старославянских текстов (Миссал, Евангелие, Псалтирь, молитвы, проповеди и жития святых).[43] Глаголицей изначально были написаны и «Жития Кирилла и Мефодия», которые позже были переписаны кириллицей. На глаголице Кирилл написал и своё поэтическое произведение «Проглас», защищавшее славянскую азбуку и славянские переводы Библии.[43] Сторонники этой точки зрения считают, что кириллица была создана в X веке учеником Кирилла и Мефодия Климентом Охридским[44] (в связи с этим её второе название «климентица»). Согласно другой теории, кириллица была создана на 30 — 40 лет позже глаголицы в Болгарии при участии болгарского царя Симеона I и болгарских священников Константина Преславского и Иоанна Экзарха.[43] Из 38 букв старославянской кириллицы 24 созданы на основе греческого алфавита,[3] причём некоторые заимствованы чисто механически (например Д, Т, П, И)[43]. К ним были добавлены 19 букв для обозначения звуков, специфических для славянского языка и отсутствующих в греческом.

Старославянские азбуки
Глаголица Кириллица

Распространение языка

В Моравии Константин и Мефодий вместе с учениками (Климентом, Наумом, Ангеларием и Саввой) продолжали переводить церковные книги с греческого на старославянский язык, обучали славян чтению, письму и ведению богослужения на старославянском языке. Находясь в Моравии и Паннонии, Кирилл и Мефодий перевели с греческого на старославянский язык Номоканон,[45][46] большое количество литургических книг и первый славянский правовой кодекс — Закон судный людем.[47] Деятельность братьев в Моравии с самого начала столкнулась с ожесточённым сопротивлением со стороны германского духовенства, считавшего эти территории традиционно своими и распространявшее здесь христианские обряды на латинском языке. В результате, в 867 году братья были вынуждены отправиться в Рим, чтобы оправдать свои действия перед папой. По дороге в Рим они посетили Блатенское княжество, где в Блатнограде, по поручению князя Коцела обучали славян книжному делу и богослужению на славянском языке.

В Венеции они были вынуждены вступить в спор со сторонниками преобладавшей в то время в христианской церкви так называемой трёхъязычной ереси, согласно которой священное писание могло существовать исключительно на трёх языках: латинском, греческом и древнееврейском. В споре со своими оппонентами Кирилл отстаивал право на создание старославянской азбуки:[48]

Разве не идет от Бога дождь одинаково на всех, или солнце не сияет для всех, или вся тварь не дышит одним воздухом? Как же вы не стыдитесь думать, что, кроме трёх языков, все остальные племена и языки должны быть слепыми и глухими?

По прибытии в Рим Кирилл передал римскому папе Адриану II обретённые им ранее в Херсонесе мощи святого Климента, после чего папа утвердил богослужение на славянском языке, и переведённые книги приказал положить в римских церквях. По велению папы, Формоз (епископ Порто) и Гаудерик (епископ Веллетри) посвятили в священники трех братьев, путешествовавших с Кириллом и Мефодием[49]. В 869 году в Риме Кирилл умер, а Мефодий в следующем году вернулся в Моравию уже в звании архиепископа, где вновь встретил сопротивление германского духовенства. Ситуация осложнялась тем, что после поражения князя Ростислава от Людовика Немецкого, моравским князем стал его племянник Святополк, попавший под немецкое политическое влияние. При нём Мефодий даже был заключён в один из швабских монастырей — Райхенау, но был освобождён через три года после вмешательства папы Иоанна VIII, который, впрочем, также запретил и богослужение на славянском языке, разрешив только проповеди. После освобождения Мефодий в обход запрета папы продолжал богослужения на славянском языке, крестил чешского князя Борживоя и его супругу Людмилу. В 879 году Мефодию удалось получить в Риме папскую буллу, разрешающую богослужение на славянском языке. После смерти Мефодия его преемником в Моравии стал его ученик Горазд Охридский.

При Горазде противники славянской письменности в Моравии добились у папы Стефана V запрещения славянского языка в церковной литургии, а ученики Мефодия были изгнаны из Моравии. Несмотря на это распространение письменности на старославянском языке в Моравии и Чехии сразу не прекратилось. Известны литературные памятники, написанные в этих странах глаголицей на старославянском языке в X и XI веках — Киевские листки, Пражские отрывки (чеш.) и другие.[50] С XI века западные славяне в письменности используют латинский алфавит, на котором, в том числе, были написаны в XI—XII веках и Фрейзингенские отрывки — древнейший текст на славянском языке, записанный латиницей.[43]

Ученики Мефодия, покинув Моравию частично отправились к хорватам, а частично в Болгарию, где продолжили дело развития славянской письменности. Именно Болгария и стала в конце IX века центром распространения письменности на старославянском языке. Здесь сформировались две крупных школы — Охридская и Преславская, в которых творили знаменитые болгарские книжники — Климент Охридский, Наум Охридский, Иоанн Экарх, Константин Преславский и Черноризец Храбр.[50]

В X веке, вместе с принятием христианства, старославянский в качестве литературного языка начинает использоваться в Древнерусском государстве.[43]

Памятники старославянского языка

Литературные памятники на старославянском языке, относящиеся к IX веку и написанные Кириллом и Мефодием или их учениками не дошли до нашего времени. Древнейшие надписи датируются X веком, однако большинство крупных известных памятников создано в XI веке. Часть из них написано глаголицей, часть — кириллицей.[51][52] Практически все глаголические памятники (за небольшим исключением) написаны в Македонии и являются более близкими и качественными копиями первых переводов с греческого. В их грамматическом строе и звуковой системе языка отражается более раннее время их создания. Что же касается лексики, то они характеризуются большим количеством непереведённых греческих слов. Кириллические памятники отражают более позднее состояние старославянского языка. В ряде случаев они представляют собой не копии, а новые переводы с греческого и являются менее точными по отношению к оригиналам по сравнению с глаголическими памятниками. Практически все известные литературные памятники на старославянском языке не датированы, и время их создания восстановлено приблизительно, на основании палеографических данных и знаний о состоянии языка на тот или иной момент.[53]

Г. А. Хабургаев, А. М. Селищев и Р. Вечерка (чеш.) называют ряд текстов, которые можно отнести к литературным памятникам старославянского языка.[54][55][56] А. А. Зализняк добавляет к списку старославянских текстов открытый позже Новгородский кодекс[комм. 1]:

Тексты на глаголице:
  1. Ассеманиево Евангелие[54][55][56]
  2. Боянское Евангелие[56]
  3. Зографское Евангелие[54][55][56]
  4. Зографский палимпсест[56]
  5. Киевские глаголические листки[54][55][56]
  6. Сборник Клоца[54][55][56]
  7. Мариинское евангелие[54][55][56]
  8. Рыльские глаголические листки[54]
  9. Синайская псалтырь[54][55][56]
  10. Синайский евхологий[54][56]
  11. Охридские глаголические листки[54][56]
  12. Отрывки глаголической надписи на развалинах церкви в Преславе[54]
 Тексты на кириллице
  1. Надпись Самуила[54][55]
  2. Добруджанская надпись (болг.)[55]
  3. Надпись на могиле чергубыля Мостича[55]
  4. Битольская надпись[55]
  5. Енинский апостол[55][56]
  6. Зографские листки[54][56]
  7. Листки Ундольского[54][55][56]
  8. Македонский листок[54][55]
  9. Саввина книга[54][55][56]
  10. Супрасльская рукопись[54][55][56]
  11. Хиландарские листки[54][55][56]
  12. Новгородский кодекс[57]
  13. Отрывки кириллической надписи на развалинах церкви в Преславе[54]
  14. Вставки в латинскую рукопись «Martyrologum Odonis» (Райград)[54]

Преобразование в церковнославянский язык

Основная статья: Церковнославянский язык

Распространившись среди славянских народов в качестве литературного языка, старославянский, под влиянием живой речи народов, ставших его использовать, практически сразу начал претерпевать на местах изменения.[58] Считается, что к концу X века «классический» старославянский язык перестал употребляться при письме и тексты, созданные позже этого периода считаются написанными на одном из изводов церковнославянского языка.[5][7][8][9][59]

Среди учёных есть определённые разночтения, к какому языку — старославянскому или церковнославянскому относить созданные в период становления местных редакций общеславянского книжного языка литературные памятники. Г. А. Хабургаев[60] и А. М. Селищев[61] относят их к местным изводам старославянского языка, а А. И. Изотов,[7][59] Л. И. Маршева,[8] И. А. Шушарина[5] и З. Асадов[62] — уже к первым памятникам местных изводов церковнославянского языка. Такое деление достаточно условно, но, в любом случае, эти тексты уже отражали особенности местных языков:

Чешский извод:[комм. 2]
(на глаголице)
  1. Пражские отрывки (чеш.)[63][64]
Хорватский извод:
(на глаголице)
  1. Венские листки миссала (хорв.)[65]
  2. Гршковичевый отрывок (хорв.)[65]
  3. Фрагмент легенды о 40 мучениках[65]
Сербский извод:
(на кириллице)
  1. Мирославово Евангелие[65]
  2. Вуканово евангелие (серб.)[65]
  3. Шишатовацкий апостол[66]
 Паннонский извод:
(на латыни)
  1. Фрейзингенские отрывки[66]
Болгарский извод (среднеболгарский язык)
(на кириллице)
  1. Добромирово евангелие (болг.)[67]
  2. Охридский апостол (болг.)[67]
  3. Болонская псалтырь (болг.)[67]
  4. Битольская Триодь[67]
  5. Добрейшево евангелие (болг.)[67]
  6. Боянское Евангелие[67]
  7. Тырновское евангелие[убрать шаблон][68]
  8. Манасиева летопись (болг.)[68]
 Древнерусский извод
(на кириллице)
  1. Остромирово Евангелие[69]
  2. Архангельское Евангелие[69]
  3. Минеи служебные 1095—97 годов (нем.)[69]
  4. Чудовская псалтырь[70]
  5. Евгениевская псалтырь[70]
  6. Изборники Святослава 1073 и 1076 годов[70]
  7. Новгородские или Куприяновские отрывки[70]
  8. Слуцкий отрывок[71]
  9. Синайский патерик, или Луг духовный[71]
  10. Слова Кирилла Иерусалимского[71]
  11. Слова Григория Богослова[71]
  12. Алфавитарь или Азбучная молитва [71]
  13. Галицкое Евангелие[72]
  14. Церковный устав (типик) студийский[72]
  15. Ефремовская кормчая[72]
  16. Успенский сборник[72]

Фонетика

Структура слога

Слог строился на основе трех основных фонетических законов: закона открытого слога, закона внутрислогового сингармонизма и закона восходящей звучности.

Гласные

Существовало 11 гласных фонем, которые различались следующими признаками:

  • ряд (зона образования, степень продвинутости языка вперёд или назад): гласные переднего и непереднего ряда;
  • подъём (степень подъёма языка к нёбу): гласные верхнего, среднего и нижнего подъёма;
  • назальность/неназальность: носовые и чистые гласные;
  • лабиализация (огубленность);
Подъём Ряд Особенности
Передний Средний Задний
Верхний /и/ /ы/
/у/ лабиализованные
Средний /е/ /о/
/ь/ /ъ/ сверхкраткие
/ѧ/ /ѫ/ носовые
Нижний /ѣ/ /а/

Фонетическая система характеризовалась наличием сверхкратких (редуцированных, в старой терминологии «глухих») звуков /ъ/ и /ь/, которые могли находиться в слове в сильной позиции (приближаясь более отчётливо к гласным полного образования) или в слабой. Позиции редуцированных определяются с конца слова.

Существует три слабых позиции:

  • в абсолютном конце неодносложного слова;
  • перед слогом с гласным полного образования;
  • перед слогом с редуцированным в сильной позиции.

Сильные позиции:

  • перед слогом с редуцированным в слабой позиции;
  • в начале слога под ударением (условно);
  • на конце односложного слова

Впоследствии редуцированные в слабой позиции исчезли из произношения, это явление называется «падением редуцированных». В старославянских памятниках отражены начальные стадии этого процесса.

Согласные

Существовало 26 согласных фонем (27 с учётом /ф/, входящей только в заимствованные слова), различающихся по следующим признакам:

  • место образования;
  • способ образования;
  • участие голоса (глухая/звонкая);
  • дополнительная артикуляция (твёрдая/полумягкая/мягкая).
Губные Зубные Средненёбные Задненёбные
Взрывные /б/ — /п/ /д/ — /т/ /г/ — /к/
Фрикативные /в/ — (/ф/) /з/ — /ж'/- /с/ — /с'/ — /ш'/ /j'/ /х/
Аффрикаты /д’з'/ — /ц'/ — /ч'/
Сложные /ж’д'/ — /ш’т'/
Носовые /м/ /н/ — /н'/
Дрожащие /р/ — /р'/
Боковые /л/ — /л'/

Примечания к таблице:

  1. В ряде памятников (например, в Супрасльской рукописи и Енинском апостоле) фонемы /д’з'/ и /з/ не различаются.
  2. В памятниках отражена как взрывная /г/ (къникьчиѩ — Мариинское четвероевангелие), так и фрикативная (книхчиѩ — Супрасльская рукопись).

Значение старославянского языка

Для лингвистики значение старославянского языка определяется прежде всего его древностью, благодаря чему он ближе всех других славянских языков стоит к гипотетическому праславянскому языку[73].

Являясь в IX—X веках литературным языком большинства славянских народов, оказал благотворное влияние на формирование многих молодых тогда славянских языков,[2] обогатив, например, русский язык, отвлечёнными понятиями, не имевшими ещё своих названий.[74] А разработанная для старославянского языка кириллица в дальнейшем легла в основу русской, украинской, белорусской, македонской, болгарской и сербской азбук.[75] Также разработанная для старославянского языка глаголица до 60-х годов XX века использовалась в Хорватии для католических богослужений на церковнославянском языке по глаголическому обряду.[76]

Википедия на старославянском языке

Существует раздел Википедии на старославянском языке («Википедия на старославянском языке»). По состоянию на 4:08 (UTC) 19 апреля 2024 года раздел содержит Ошибка Lua : module 'Модуль:NumberOf/data' not found. статей (общее число страниц — Ошибка Lua : module 'Модуль:NumberOf/data' not found.); в нём зарегистрировано Ошибка Lua : module 'Модуль:NumberOf/data' not found. участников, Ошибка Lua : module 'Модуль:NumberOf/data' not found. из них имеют статус администратора; Ошибка Lua : module 'Модуль:NumberOf/data' not found. участников совершили какие-либо действия за последние 30 дней; общее число правок за время существования раздела составляет Ошибка Lua : module 'Модуль:NumberOf/data' not found.[77].

См. также

Напишите отзыв о статье "Старославянский язык"

Комментарии

  1. ↑ В статье 2001 года «[vivovoco.astronet.ru/VV/JOURNAL/VRAN/BOOK/BOOK.HTM Новгородская псалтырь начала XI века — древнейшая книга Руси]» А. А. Зализняк и В. Л. Янин отнесли Новгородский кодекс к русскому изводу церковнославянского языка. Однако в более позднем [www.krotov.info/lib_sec/08_z/zal/iznyak4.htm докладе на XIII международном съезде славистов в 2003 году] А. А. Зализняк отнёс его к «просто старославянского тексту», отдельно подчеркнув, что на момент создания памятника русского изода церковнославянского языка ещё не существовало:

    Как и использование одноеровой графической системы, этот факт свидетельствует о том, что памятник принадлежит к более древнему и качественно иному периоду развития русской письменности, чем памятники 2-й половины XI века. Русского извода славянской письменности как системы на данном этапе еще нет. В сущности перед нами еще просто старославянский текст с некоторым числом ошибок.

  2. ↑ А. М. Селищев относит к нему ещё и Киевские глаголические листки, но большинство авторов считает, что они написаны на классическом старославянском языке, практически без местных влияний.

Примечания

  1. ↑ 1 2 [i149.photobucket.com/albums/s43/truemacedonian/Miscellanius%20Mak%20Stuff/ieculture301.png Encyclopedia od Indo-European Culture, J.P. Mallory and D.Q. Adams, page 301.], Приступљено 25. 4. 2013.
  2. ↑ 1 2 [feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/leb/leb-0121.htm Старославянский язык // Литературная энциклопедия. Т. 11. — 1939 (текст)]
  3. ↑ 1 2 3 4 [www.rastko.org.rs/filologija/ppiper-slavistika_c.html Предраг Пипер, Увод у славистику I], Приступљено 25. 4. 2013.
  4. ↑ [www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/STAROSLAVYANSKI_YAZIK.html СТАРОСЛАВЯНСКИЙ ЯЗЫК | Энциклопедия Кругосвет]
  5. ↑ 1 2 3 [rujaz.narod.ru/shusharina.html И. А. Шушарина]. [subscribe.ru/archive/economics.education.slawianie/200611/22093517.html Введение в славянскую филологию: учебное пособие. Церковнославянский язык как поздний вариант старославянского. стр 160]
  6. ↑ [www.philol.msu.ru/~slavphil/staff/izotov.html А. И. Изотов.]
  7. ↑ 1 2 3 [www.philol.msu.ru/~slavphil/staff/izotov/stsl_csl_web.pdf Старославянский и церковнославянский языки: Грамматика, упражнения, тексты. Учебное пособие для средних и высших учебных заведений. стр. 12. — М.: ИОСО РАО, 2001. — 240 с.]
  8. ↑ 1 2 3 [pstgu.ru/faculties/philological/professors/marsheva/ Л. И. Маршева.] [www.pravoslavie.ru/sretmon/uchil/praslavian.htm Праславянский, церковнославянский, русский…]
  9. ↑ 1 2 [istina.msu.ru/profile/Zahir/ З. Асадов.] [www.academia.edu/1860808/Historical_bases_of_the_archaic_phenomena_in_modern_Russian._The_monography._Publishing_house_LAP_LAMBERT_Academic_Publications._Saarbruken_Germany Historical bases of the archaic phenomena in modern Russian. стр 13]
  10. ↑ [lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=2164 Электронная библиотека ИРЛИ РАН > Собрания текстов > Библиотека литературы Древней Руси > Том 2 > Житие Мефодия]
  11. ↑ М. В. Ломоносов. Предисловие о пользе книг церковных в российском языке. 1758
  12. ↑ «Телескоп», 1836, № 1.
  13. ↑ Максимович М. А. История древней русской словесности. Киев, 1839. Кн. 1
  14. ↑ Максимович М. А. Начатки русской филологии. Киев. 1848. Кн. 1
  15. ↑ И. И. Срезневский. Мысли об истории русского языка. 1849
  16. ↑ Фортунатов Ф. Ф. Избранные труды. М., 1957. Т. 2. С. 5-6:

    Старославянским, или церковнославянским, языком называется тот древний южнославянский язык, на который в IX веке было переведено священное писание… с течением времени старославянский язык обратился у нас в тот искусственный, искаженный язык, который употребляется теперь в богослужении и называется церковнославянским языком. Для того чтобы не смешивать с этим ломаным языком тот древний церковнославянский язык, который мы открываем при изучении древнейших его памятников, я называю последний языком старославянским. Подобную же судьбу, как в России, старославянские тексты имели в Сербии и в Болгарии, и, таким образом, кроме старославянских текстов русской редакции, мы находим старославянские тексты сербской редакции, например Симеоново евангелие, и старославянские тексты болгарской редакции, например Болонскую псалтырь. Но, кроме старославянских памятников этих трех редакций, вносивших в старославянские тексты примесь русского, сербского и болгарского языков, существуют также древние памятники старославянского языка, которые не обнаруживают признаков ни одной из этих редакций и представляют чистый старославянский язык: это так называемые «паннонские» памятники старославянского языка

  17. ↑ Славянизм // [slovari.yandex.ru/славянизм/Гуманитарный%20словарь/Славянизм/ Российский гуманитарный энциклопедический словарь]. — М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС: Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2002.
  18. ↑ 1 2 Lunt, 2001, pp. 3-4.
  19. ↑ A. Leskien, Grammatik der altbulgarischen (altkirchenslavischen) Sprache, 2.-3. Aufl., Heidelberg 1919.
  20. ↑ R. E. Asher, J. M. Y. Simpson. The Encyclopedia of Language and Linguistics, pp. 429
  21. ↑ Селищев, 1951, с. 10.
  22. ↑ Е. М. Верешагин [ksana-k.narod.ru/Book/vereshjagin/01/167.htm Из истории возникновения первого литературного языка славян. Переводческая техника Кирилла и Мефодия]:

    О языковом единстве славян кирилло-мефодиевской эпохи говорится в статье М. Чейки и А. Лампрехта; в подтверждение своего тезиса они используют исторические, социологические, а также глоттохронологические аргументы. Я.Бауэр прибавил к ним аргументы синтетического характера. Именно это единство славян в языковом отношении в IX веке и сделало, по мнению Б. С. Ангелова, возможным создание общего для них всех литературного языка, а также обусловило возникновение общеславянской литературы. В. В. Виноградов, излагая концепцию Н. И. Толстого, пишет по этому поводу: «В IX веке славянские языки, по мнению А. Мейе, Н. С. Трубецкого и Н. Н. Дурново, были еще настолько структурно близки друг к другу, что сохраняли общее состояние праславянского языка позднего периода». Ср. также аналогичную позицию П. С. Кузнецова.

  23. ↑ Oblak, Vatroslav (1893). «[archive.org/details/bub_gb_MGkoAAAAYAAJ Zur Würdigung des Altslovenischen]». Archiv für slavische Philologie XV: 365, 369. Проверено 2016-07-18.
  24. ↑ Петар Ђорђић, Историја српске ћирилице (1971, треће издање 1990, стр. 19-20)
  25. ↑ [www.philol.msu.ru/~tezaurus/library.php?view=d&course=1&raz=2&pod=3&par=3 2.3.3. Паннонская теория]
  26. ↑ [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke3/ke3-7204.htm Копитар // Краткая литературная энциклопедия. Т. 3. — 1966 (текст)]
  27. ↑ 1 2 3 4 5 В. А. Истрин. [www.kladina.narod.ru/istrin/istrin.htm Возникновение и развитие письма, М., 1965. Дохристианская письменность славян. стр. 442—466]
  28. ↑ Ковалевская Е. Г. [textus2006.narod.ru/Kovalevskaya.pdf Избранное. 1963—1999 / Под ред. д-ра филол. наук проф. К. Э. Штайн. — СПб. — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2012. — 687 с. стр. 42—43]
  29. ↑ [www.vostlit.info/Texts/rus11/Thietmar/frametext61.htm Титмар из Мерзебурга. Хроника. 6.23]
  30. ↑ [m.tululu.org/bread_80944_131.xhtml Утверждение христианства на Руси — Брайчевский М Ю, стр. 131]
  31. ↑ Бартольд В. В. [www.runivers.ru/bookreader/book10414/#page/463/mode/1up Работы по исторической географии: В 4 т. О письменности у хазар. — М.: Вост. лит., 2002—2003. стр. 466]
  32. ↑ Бартольд В. В. О некоторых восточных рукописях в библиотеках Константинополя и Каира. / Записки Восточного Отдела. Т.XVIII. 1908
  33. ↑ [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/X/Garkavi_mus_pis/11.htm Из сочинений Абуль-Хасана Али ибн-Хуссейна, известного под прозванием Аль-Масуди (писал от 20 или 30 до 50-х годов X века по Р. X.)]
  34. ↑ С. П. Обнорский. Язык договоров русских с греками. Сб.: «Язык и мышление», вып. V—VI. М,—Л., 1936, стр. 403.
  35. ↑ Н. К. Фролов, С. М. Белякова, Л. А. Новикова. Введение в славянскую филологию. Тюмень, 2002. С.124.
  36. ↑ [vob.ru/public/vrn/obraz/3/popov.htm Попов В., протоиерей. Слава вам, братья, славян просветители!]
  37. ↑ [kirsoft.com.ru/freedom/KSNews_529.htm Черноризец Храбр. О писменехь]
  38. ↑ [ksana-k.narod.ru/Book/haburgajev2/a.html Первый этап]
  39. ↑ Истрин В. А. 1100 лет славянской азбуки: 863—1963. — М.: Наука, 1988. — 135—158.
  40. ↑ Щеулин В. В. [books.google.com.ua/books?id=wV4pAQAAIAAJ&q=%D0%BA%D0%B0%D0%BA%D0%B0%D1%8F+%D0%B0%D0%B7%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B0+%D0%B1%D1%8B%D0%BB%D0%B0+%D1%80%D0%B0%D0%B7%D1%80%D0%B0%D0%B1%D0%BE%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B0+%D0%BA%D0%B8%D1%80%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D0%BE%D0%BC&dq=%D0%BA%D0%B0%D0%BA%D0%B0%D1%8F+%D0%B0%D0%B7%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B0+%D0%B1%D1%8B%D0%BB%D0%B0+%D1%80%D0%B0%D0%B7%D1%80%D0%B0%D0%B1%D0%BE%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B0+%D0%BA%D0%B8%D1%80%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D0%BE%D0%BC&hl=ru&sa=X&redir_esc=y Русский язык в историческом, социолингвистическом и этнокультурном аспектах рассмотрения]. — Липецк: ЛГПУ, 2007. — Ч. 1. — С. 221—222.
  41. ↑ Петар Ђорђић, Историја српске ћирилице (1990:22)
  42. ↑ Шницер Я. Б. Иллюстрированная всеобщая история письмен. — СПб. 1903. — С. 222—223
  43. ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.ff.ns.ac.yu/stara/lokal/bibl/izlozbe2/upoznajkjnigu/proglas/oproglasu.htm Делови студија из књиге «Проглас» Константина-Ћирила (Братислава: Перфект, 2004)], Приступљено 25. 4. 2013.
  44. ↑ [www.guskova.ru/q?a=t&doc=/~mladich/slav/csl Црквенословенско писмо], Приступљено 25. 4. 2013.
  45. ↑ Азаревич Д. И. часть 1 // История византийского права. — Ярославль: Тип. Г. В. Фалька, 1876. — 118 с. стр. 97-98
  46. ↑ [lib.eparhia-saratov.ru/books/22c/cipin/eccllaw/47.html Первые славянские переводы византийских «Номоканонов» — Церковно-правовые источники балканских церквей — Часть I. Источники церковного права — Церковное Право — В. А. Цыпин]
  47. ↑ pstgu.ru/download/1282567694.max.pdf
  48. ↑ [www.verapravoslavnaya.ru/?Zhitie_Kirilla_i_Mefodiya Вера православная — Житие Кирилла и Мефодия]
  49. ↑ И. И. Малышевский. [dugward.ru/library/malyshevskiy/malishevskiy_sv_kirill_i_mefodiy.html#glav5 V Деятельность Константина и Мефодия в Моравии и Паннонии и по выходе отсюда до кончины св. Константина в Риме] // Святые Кирилл и Мефодий. — 1885.
  50. ↑ 1 2 Хабургаев Г. А. Старославянский язык. стр. 25. — М.: Просвещение, 1974. — 431 с.
  51. ↑ Селищев, 1951, с. 67.
  52. ↑ Хабургаев, 1974, с. 39.
  53. ↑ Хабургаев, 1974, с. 40.
  54. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 Селищев, 1951, с. 67—75.
  55. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 Хабургаев, 1974, с. 40—51.
  56. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 Старославянский словарь, 1994, с. 13—25.
  57. ↑ [www.krotov.info/lib_sec/08_z/zal/iznyak4.htm Зализняк А. А. Проблемы изучения Новгородского кодекса XI века, найденного в 2000 г. // Славянское языкознание. XIII Международный съезд славистов. Любляна, 2003 г. Доклады российской делегации. М., 2003. С. 190—212.]
  58. ↑ Хабургаев, 1974, с. 5—6.
  59. ↑ 1 2 [www.philol.msu.ru/~slavphil/staff/izotov.html А. И. Изотов.]
  60. ↑ Хабургаев, 1974, с. 51—53.
  61. ↑ Селищев, 1951, с. 79—93.
  62. ↑ [istina.msu.ru/profile/Zahir/ З. Асадов.] [www.academia.edu/1860808/Historical_bases_of_the_archaic_phenomena_in_modern_Russian._The_monography._Publishing_house_LAP_LAMBERT_Academic_Publications._Saarbruken_Germany Historical bases of the archaic phenomena in modern Russian. стр 13]
  63. ↑ Селищев, 1951, с. 79.
  64. ↑ Хабургаев, 1974, с. 53.
  65. ↑ 1 2 3 4 5 Селищев, 1951, с. 80.
  66. ↑ 1 2 Селищев, 1951, с. 81.
  67. ↑ 1 2 3 4 5 6 Селищев, 1951, с. 92.
  68. ↑ 1 2 Селищев, 1951, с. 93.
  69. ↑ 1 2 3 Селищев, 1951, с. 85.
  70. ↑ 1 2 3 4 Селищев, 1951, с. 86.
  71. ↑ 1 2 3 4 5 Селищев, 1951, с. 87.
  72. ↑ 1 2 3 4 Селищев, 1951, с. 88.
  73. ↑ Adams D. Q., Mallory J. P. The Oxford Introduction To Proto-Indo-European And Indo-European World. — Oxford University Press. — Oxford, 2006. — P. 25-26.
  74. ↑ Розенталь Д. Э., Голуб И. Б., Теленкова М. А. § 27. Заимствования из славянских языков. // Современный русский язык. — М.: Айрис-пресс, 2009.
  75. ↑ www.petrak-igor.narod.ru/Buza_37/book_staroslav.pdf
  76. ↑ [www.unavoce.ru/library/veselic_glagolitica.html Una fides. Еще одна разрушенная традиция]
  77. ↑ Википедия на старославянском языке: страница статистических данных

Литература

  • Вайан, Андре. Руководство по старославянскому языку = Manuel du vieux slave / Пер. с франц. В. В. Бородич; под ред. и с предисл. В. Н. Сидорова. — М.: Издательство иностранной литературы, 1952. — 447 с.
  • Горшков А. И. Старославянский язык. — 2-е. — М.: АСТ, Астрель, 2004. — 142 с. — (Высшая школа). — ISBN 5-17-014194-7, 5-271-03568-9.
  • Ёлкина Н. М. Старославянский язык. — М.: Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства Просвещения РСФСР, 1960.
  • Иванова Т. А. Старославянский язык: Учебник. — 2-е издание, испр. и доп. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 1998. — 224 с. — 3000 экз. — ISBN 5-288-02012-4.
  • Изотов А. И. Старославянский и церковнославянский языки. — М.: Филоматис, 2007. — 240 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-98111-084-8.
  • Камчатнов А. М. Старославянский язык. Курс лекций. — 2-е. — М.: Флинта, Наука. — 152 с. — ISBN 5-89349-109-2, 5-02-011324-7.
  • Кульбакин С. М. Древнецерковнославянский язык. I. Введение. Фонетика. — Харьков, 1911.
  • Попов М. Б. Введение в старославянский язык. Учебное пособие. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1997. — 84 с. — ISBN 5-288-01842-1.
  • Словарь старославянского языка = Slovník jazyka staroslověnského / Kurz Josef, Dostál Antonín, Štěrbová Markéta. — Praha: Československé Akademie Věd, 1958—1997. — Vol. I—IV.  (рус.) (чешск.) (нем.) (лат.) (греч.)
  • [www.inslav.ru/images/stories/pdf/1994_Staroslav_slovar'.pdf Старославянский словарь (по рукописям X—XI веков): Около 10 000 слов] / Э. Благова, Р. М. Цейтлин, С. Геродес и др. Под. ред. Р. М. Цейтлин, Р. Вечерки и Э. Благовой. — М.: Русский язык, 1994. — 842 с. — 5060 экз. — ISBN 5-200-01113-2.
  • Селищев А. М. [ksana-k.narod.ru/menu/slave/selishjev_1951-52.html Старославянский язык. Часть 1: Введение. Фонетика]. — М.: Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства Просвещения РСФСР, 1951. — 336 с.
  • Селищев А. М. [efremov.professorjournal.ru/c/document_library/get_file?p_l_id=23938&folderId=54917&name=DLFE-2129.pdf Старославянский язык. Часть 2: Тексты. Словарь. Очерки морфологии]. — М.: Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства Просвещения РСФСР, 1952.
  • Хабургаев Г. А. Старославянский язык. — М.: Просвещение, 1974. — 431 с.
  • Цейтлин Р. М. Лексика старославянского языка (Опыт анализа мотивированных слов по данным древнеболгарских рукописей X—XI вв.). — М.: Наука, 1977.
  • Церковно-славянский язык // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • [feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/leb/leb-0121.htm Старославянский язык. Литературная энциклопедия]

На иностранных языках

  •  (англ.) Lunt, Horace Grey. Old Church Slavonic Grammar. — 7th. — Berlin, New York: Walter de Gruyter, 2001. — 264 p. — ISBN 3-11-016284-9.
  •  (англ.) Huntley David. Old Church Slavonic // The Slavonic languages. — London, New York: Routledge, 1993. — P. 125—187. — ISBN 0-415-04755-2.
  •  (англ.) Sussex Roland. The Slavic languages. — Cambridge: Cambridge University Press, 2006. — ISBN 978-0-521-22315-7.
  •  (фр.) Vaillant André. Manuel du vieux slave. — 2. — Paris: Institut d'études slaves, 1964. — Vol. I—II.
  •  (лат.) Miklosich Franz. [books.google.com/books?id=U8k8AAAAcAAJ Lexicon palaeosovenico-graeco-latinum]. — Vindbonae: Guilelmus Braumueller, 1862—1865. — P. 1171.
  •  (лат.) Miklosich Franz. [books.google.com/books?id=mBYEAAAAQAAJ Radices linguae Slovenicae veteris dialecti]. — Lipsae, 1845. — P. 147.

Ссылки

«Википедия» содержит раздел
на старославянском языке
«Главьна страница»

В Викисловаре список слов старославянского языка содержится в категории «Старославянский язык»
 
Восточные
Западные
Лехитские
Лужицкие
Чешско-словацкие
Южные
Западные
Восточные
Другие
Смешанные
Пиджины
† — мёртвые, разделившиеся или изменившиеся языки

Отрывок, характеризующий Старославянский язык

– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Старославянский_язык&oldid=80873703»