Старые стены

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Старые стены
Жанр

мелодрама

Режиссёр

Виктор Трегубович

Автор
сценария

Анатолий Гребнев

В главных
ролях

Людмила Гурченко
Армен Джигарханян

Оператор

Эдуард Розовский

Композитор

Георгий Портнов

Кинокомпания

Ленфильм, 1-е ТО.

Длительность

91 мин.

Страна

СССР СССР

Год

1973

IMDb

ID 0070729

К:Фильмы 1973 года

«Ста́рые стены» — советская мелодрама, снятая в 1973 году режиссёром Виктором Трегубовичем по сценарию Анатолия Гребнева.





Сюжет

Повстречавшись в санатории с бывшим лётчиком Володей, директор фабрики Анна Георгиевна на протяжении полутора часов экранного времени пытается в круговерти дел служебных и личных решить ещё и вопрос — только ли директор и депутат она или также женщина и мать. У фильма открытый финал. (Этот фильм стал вторым рождением для замечательной актрисы Людмилы Гурченко.)

В ролях

Остальные актёры в титрах указаны как исполнители эпизодических ролей

Съёмочная группа

Награды, номинации, фестивали

Государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых (1976) — Анатолий Гребнев, Людмила Гурченко, Эдуард Розовский, Виктор Трегубович.

Интересные факты

  • В фильме звучат:
    • песня «Волны» («Зачем я с вами в этот вечер?») — музыка Георгия Портнова, слова Кима Рыжова, исполняет популярный в эти годы певец Лаки Кесоглу (родившийся в Батуми в греческой семье), народный артист Казахской ССР.
    • русская народная песня «Сронила колечко».
  • По сценарию фильма была написана пьеса «Деловая женщина»
  • Фильм был снят на Ново-ткацкой фабрике города Ногинск Московской области, построенной в 1909 году, как часть комплекса Глуховской мануфактуры Морозовых. Ранее в этом же здании был снят фильм "Светлый путь" с Любовью ОрловойК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3034 дня].

Напишите отзыв о статье "Старые стены"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Старые стены

Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.