Старый мост (Ржев)

Старый мост
Координаты: 56°15′35″ с. ш. 34°20′10″ в. д.56.2598556° с. ш. 34.336278° в. д. / 56.2598556; 34.336278
Область применения	автомобильный, пешеходный
Пересекает	реку Волгу
Место расположения	Ржев
Конструкция
Общая длина	113 м
Ширина моста	13,5 м
Эксплуатация
Открытие	1957

К:Мосты, построенные в 1957 году

Ста́рый мост — автодорожный мост через Волгу во Ржеве. До открытия в 1984 году Нового моста был единственным автомобильным мостом в черте города, связывающим Советскую сторону с Красноармейской.

Построен на месте разрушенного во время войны моста. Предыдущий мост, открытый в 1911 году, имел арочную конструкцию. В 1944 году мост был частично восстановлен, в 1956—1957 годах разобран и построен заново. В 90-е годы XX века реконструирован.

Предыдущие мосты

Плашкоутный мост

До появления через Волгу стационарных мостов каждую навигацию возводился плашкоутный мост, представляющий собой настил на связанных баржах. Обладая высокой прочностью и грузоподъёмностью, плашкоутные мосты, тем не менее, не могли существовать круглогодично из-за ледостава и паводков. Для осуществления связи между берегами использовались также паромные переправы.

Деревянный мост

Решение о строительстве первого стационарного моста было принято Ржевской земской управой в 1887 году. В 1888 году по проекту инженера В. Ф. Панкевича был возведен деревянный мост на каменном быке посередине. Для сооружения опоры в малую воду на середине Волги был установлен кессон. Опора состояла из гранитных блоков, пространство между которыми залили цементирующей смесью с булыжниками. Мост прослужил всего 5 лет, и был разрушен ураганом, при этом опоры сохранились и использовались при строительстве нового моста.

Арочный мост

Внешние видеофайлы
	[www.youtube.com/watch?v=PD9kc7SYik0&feature=player_embedded Открытие моста 15 сентября 1911 года]

В 1909—1910 годах на средства городской казны и ржевских купцов началось возведение нового стационарного моста на месте старого. Открытие состоялось 15 сентября 1911 года при участии губернатора Твери Н. Г. фон Бюнтинга. Новый мост имел два арочных пролета. Перед въездом на мост располагались фигуры львов, держащие щиты с изображением герба города.

В октябре 1941 года при отступлении советских войск из города левый пролет моста был взорван. Немецкие войска во время оккупации восстановили мост, но во время отступления взорвали его правый пролет. Соответствующий приказ был отдан Гитлером, который слушал взрыв моста по телефону. В ходе восстановительных работ в 1944 году был построен деревянный мост, формами повторявший довоенный, при этом нормальное его функционирование осуществляться не могло из-за плохого состояния и введенных ограничений по весу и скорости.

Строительство

В 1956 году исполком горсовета признал существовавший деревянный мост аварийным и ввёл ограничения на его эксплуатацию, в числе которых был запрет на движение автомашин с пассажирами или весом более 5 т, нахождение на одном пролёте более одного транспортного средства, а также передвижение людей большими колоннами. В сложившейся ситуации возникала острая необходимость в комплексной реконструкции моста.

Сооружение нового моста было начато летом 1956 года, на строительство было выделено 2,05 млн. рублей. 4 августа был взорван стационарный мост, в сентябре была начата реконструкция опор. Для обеспечения переправы на время строительства в мае—июне 1956 года был сооружён временный деревянный мост на сваях. Будучи неустойчивым к паводкам, в апреле 1957 года мост на время половодья был разобран, в результате чего на 23 дня город остался с единственным железнодорожным мостом.

В июне 1957 года была завершена надвижка металлоконструкции, к началу осени были положены и заасфальтированы плиты проезжей части. 26 сентября мост прошёл испытание на прочность, 27 октября был торжественно открыт.

Современное состояние

С открытием в 1984 году Нового моста поток машин через Старый мост значительно снизился. В 1993—1994 годах на мосту был произведен капитальный ремонт.

Расположение

Мост расположен в створе улицы Грацинского, являясь её продолжением. Будучи относительно низким, мост упирается в высокий левый берег. В этом месте расположен памятник в честь освобождения Ржева, установленный 3 марта 1944 года, позже дополненный плитой с изображением ордена Отечественной войны I степени, полученного городом. Завершает композицию клумба, выложенная в виде надписи «Ржев». За мостом имеется ряд крутых поворотов, затрудняющих движение крупногабаритного транспорта, а также пешеходный мост к Обелиску Героям Великой Отечественной войны.

См. также

• Новый мост
• Список мостов Ржева

Отрывок, характеризующий Старый мост (Ржев)

Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.