Статуя Свободы
| Достопримечательность Нью-Йорка | |
| Статуя Свободы англ. Statue of Liberty | |
 | |
| Статуя Свободы в ноябре 2007 года | |
| 40°41′21″ с. ш. 74°02′40″ з. д. / 40.68917° с. ш. 74.04444° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.68917&mlon=-74.04444&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 40°41′21″ с. ш. 74°02′40″ з. д. / 40.68917° с. ш. 74.04444° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.68917&mlon=-74.04444&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Период строительства | 1876—1886 |
| Дата открытия | 28 октября 1886 года |
| Национальный памятник с | 15 октября 1924 года |
| Входит в NRHP с | 15 октября 1966 года |
| Статус NYCL с | 14 сентября 1976 года |
| Высота | 93 м |
| Архитектор | Гюстав Эйфель |
| Скульптор | Фредерик Огюст Бартольди |
| Расположение | |
| Адрес | Манхэттен, остров Либерти |
| Emporis | [emporis.com/en/wm/bu/?id=113832 113832] |
| SkyscraperPage | [skyscraperpage.com/cities/?buildingID=1134 1134] |
| Сайт | [www.nps.gov/stli .gov/stli] |
Ста́туя Свобо́ды[1] (англ. Statue of Liberty, полное название — Свобо́да, озаря́ющая мир, англ. Liberty Enlightening the World) — колоссальная скульптура в стиле неоклассицизма на острове Свободы примерно в 3 км к юго-западу от южной оконечности острова Манхэттен, США.
Содержание
Скульптура является подарком Франции к Всемирной выставке 1876 года и столетию американской независимости. Статуя держит факел в правой руке и скрижаль в левой. Надпись на скрижали гласит «англ. JULY IV MDCCLXXVI» (написанная римскими цифрами дата «4 июля 1776»), эта дата является днем принятия Декларации независимости США. Одной ногой «Свобода» стоит на разбитых оковах.
Посетители проходят 356 ступеней до короны статуи свободы или 192 ступени до вершины пьедестала. В короне расположено 25 окон, которые символизируют земные драгоценные камни и небесные лучи, освещающие мир. Семь лучей на короне статуи символизируют семь морей и семь континентов[2] (западная географическая традиция насчитывает именно семь континентов).
Общий вес меди, использованной для отлива статуи, — 31 тонна, а общий вес её стальной конструкции — 125 тонн. Общий вес бетонного основания — 27 000 тонн. Толщина медного покрытия статуи — 2,57 мм.
Высота от земли до кончика факела — 93 метра, включая основание и пьедестал. Высота самой статуи, от верха пьедестала до факела — 46 метров.
Статуя была построена из тонких листов меди, отчеканенных в деревянных формах. Сформированные листы потом были установлены на стальной каркас.
Обычно статуя открыта для посетителей, как правило, прибывающих на пароме. Из короны, в которую можно подняться по лестнице, открывается обширный вид на нью-йоркскую гавань. В музее, расположенном в пьедестале, находится выставка истории статуи. К музею можно подняться на лифте.
Территория острова Либерти первоначально относилась к штату Нью-Джерси, впоследствии находилась в управлении Нью-Йорка, а в настоящее время находится в федеральном управлении.[3] До 1956 года остров назывался «остров Бедлоу» (англ. Bedloe's Island), хотя его ещё называли «островом Свободы» уже с начала XX века.
Новый Колосс
В 1883 году американская поэтесса Эмма Лазарус написала сонет «Новый Колосс» (The New Colossus), посвященный статуе Свободы. 20 лет спустя, в 1903 году, он был выгравирован на бронзовой пластине и прикреплен на стене в музее, находящемся в пьедестале статуи. Знаменитые последние строки «Свободы»:
- «Keep, ancient lands, your storied pomp!» cries she
- With silent lips. «Give me your tired, your poor,
- Your huddled masses yearning to breathe free,
- The wretched refuse of your teeming shore.
- Send these, the homeless, tempest-tossed to me,
- I lift my lamp beside the golden door!»
В русском переводе В. Лазариса:
- «Вам, земли древние, — кричит она, безмолвных
- Губ не разжав, — жить в роскоши пустой,
- А мне отдайте из глубин бездонных
- Своих изгоев, люд забитый свой,
- Пошлите мне отверженных, бездомных,
- Я им свечу у двери золотой!»
В более близком к тексту переводе:
- «Оставьте, земли древние, хвалу веков себе!»
- Взывает молча. «Дайте мне усталый ваш народ,
- Всех жаждущих вздохнуть свободно, брошенных в нужде,
- Из тесных берегов гонимых, бедных и сирот.
- Так шлите их, бездомных и измотанных, ко мне,
- Я поднимаю факел мой у золотых ворот!»
Статуя Свободы в цифрах
| Части скульптуры | Метры |
|---|---|
| Высота от земли до верхушки факела | 93 м |
| Высота статуи | 33,86 м |
| Длина кисти руки | 5,00 м |
| Длина указательного пальца | 2,44 м |
| Голова от макушки до подбородка | 5,26 м |
| Ширина лица | 3,05 м |
| Длина глаза | 0,76 м |
| Длина носа | 1,37 м |
| Длина правой руки | 12,80 м |
| Толщина правой руки | 3,66 м |
| Толщина талии | 10,67 м |
| Ширина рта | 0,91 м |
| Высота таблички | 7,19 м |
| Ширина таблички | 4,14 м |
| Толщина таблички | 0,61 м |
| Высота от земли до вершины пьедестала | 46,94 м |
Создание статуи
Создать статую было поручено французскому скульптору Фредерику Огюсту Бартольди. Задумывалась она как подарок к столетнему юбилею Декларации Независимости в 1876 году. По одной из версий, у Бартольди даже была французская натурщица: красивая, недавно овдовевшая Изабелла Бойер, жена Исаака Зингера, создателя и предпринимателя в области швейных машин.
Статую Свободы первоначально планировалось установить в Порт-Саиде под названием Свет Азии (англ. The Light Of Asia), но тогдашнее правительство Египта решило, что перевозка конструкции из Франции и установка являются для него слишком дорогостоящими[4].
По взаимной договорённости Америка должна была построить пьедестал, а Франция — создать статую и установить её в США. Однако нехватка денег ощущалась по обе стороны Атлантического океана. Во Франции благотворительные пожертвования наряду с различными увеселительными мероприятиями и лотереей позволили собрать 2,25 млн франков. В Соединённых Штатах для сбора средств проводились театральные представления, художественные выставки, аукционы и боксёрские бои.
Тем временем во Франции Бартольди потребовалась помощь инженера для решения конструктивных вопросов, связанных с сооружением такой гигантской медной скульптуры. Гюставу Эйфелю (будущему создателю Эйфелевой башни) было поручено спроектировать массивную стальную опору и промежуточный поддерживающий каркас, который позволит медной оболочке статуи двигаться свободно, сохраняя при этом вертикальное положение. Детальные разработки Эйфель передал своему помощнику, опытному инженеру по строительным конструкциям Морису Кехлину. Медь для статуи была закуплена из имеющихся запасов на складах фирмы Société des métaux предпринимателя Эжена Секретана[fr]. Её происхождение не было задокументировано, но исследования 1985 года показали, что в основном она была добыта в Норвегии на острове Кармёй[5]. Легенда о поставках меди из России была проверена энтузиастами, но не нашла подтверждения[6]. Кроме того, железные дороги в Уфе и Нижнем Тагиле были проведены позже строительства; соответственно, версия о поставках руды не может рассматриваться серьёзно. Примечательно также, что бетонное основание под статуей изготовлено из немецкого цемента. Фирма «Дикерхофф» выиграла тендер на поставку цемента для строительства фундамента Статуи Свободы в Нью-Йорке, который для того времени был крупнейшей бетонной конструкцией в мире[7].
Место для статуи Свободы в нью-йоркской гавани, утвержденное Актом Конгресса 1877 года, было выбрано генералом Уильямом Шерманом, с учетом пожеланий самого Бартольди, на острове Бедлоу, где ещё с начала XIX века стоял форт в форме звезды.
Сбор средств для пьедестала продвигался медленно, и Джозеф Пулитцер (известный по премии Пулитцера) в своей газете «World» выступил с призывом поддержать сбор средств в фонд проекта.
К августу 1885 года проблемы с финансированием пьедестала, спроектированного американским архитектором Ричардом Моррисом Хантом, были решены, и первый камень был заложен 5 августа. Строительство завершилось 22 апреля 1886 года. В массивную каменную кладку пьедестала встроены две квадратные перемычки из стальных брусьев; их соединяют стальные анкерные балки, уходящие вверх, чтобы там стать частью эйфелевского (напоминающего каркас Эйфелевой башни) каркаса самой статуи. Таким образом, статуя и пьедестал являются единым целым.
Статуя была завершена французами в июле 1884 года и доставлена в нью-йоркскую гавань 17 июня 1885 года на борту французского фрегата «Изере». Для перевозки статую разобрали на 350 частей и упаковали в 214 ящиков. (Её правая рука с факелом, законченные раньше, уже экспонировались на Всемирной выставке в Филадельфии в 1876, а затем в Мэдисон-сквере в Нью-Йорке.) Статую собрали на её новом основании за четыре месяца. Торжественное открытие статуи Свободы, на котором выступил президент США Гровер Кливленд, состоялось 28 октября 1886 года в присутствии тысяч зрителей. Как французский подарок к столетней годовщине американской революции он опоздал на десять лет.
Национальный памятник — статуя Свободы — официально отметил своё столетие 28 октября 1986 года.
Статуя как памятник культуры
Статуя была помещена на гранитный пьедестал внутри форта Вуд, построенного к войне 1812 года, стены которого выложены в форме звезды. Служба маяков США отвечала за обслуживание статуи до 1901 года. После 1901 года эта миссия была возложена на военный департамент. Президентским постановлением от 15 октября 1924 года форт Вуд (и статуя на его территории) был объявлен национальным памятником, границы которого совпадали с границами форта.
28 октября 1936 года на 50-летнем юбилее открытия статуи президент США Франклин Рузвельт сказал: «Свобода и мир — вещи живые. Чтобы они продолжали существовать, каждое поколение должно охранять их и вкладывать в них новую жизнь».
В 1933 году обслуживание национального памятника было передано Службе национальных парков. 7 сентября 1937 года площадь национального памятника была увеличена и распространилась на весь остров Бедлоу, который в 1956 году был переименован в остров Свободы. 11 мая 1965 года остров Эллис был также передан Службе национальных парков и стал частью национального мемориала «Статуя Свободы». В мае 1982 года президент Рональд Рейган поручил Ли Якокке возглавить движение частного сектора по реставрации статуи Свободы. На реставрацию было собрано 87 млн долларов благодаря партнерству Службы национальных парков и корпорации «Статуя Свободы — остров Эллис», которое стало самым успешным сотрудничеством государственного и частного сектора в американской истории. В 1984 года, в начале работ по её реставрации, статуя Свободы была внесена в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. 5 июля 1986 г. отреставрированная статуя Свободы была вновь открыта для посетителей во время Уик-энда Свободы, посвященного её столетию.
Статуя и безопасность
Лестницу на факел закрыли по соображениям безопасности в 1916 году. В 1986 году статуя была восстановлена, а её разрушенный и подвергшийся коррозии факел был перенесён к главному входу и заменён на новый, покрытый 24-каратным золотом.
11 сентября 2001 года вследствие террористической атаки на Всемирный торговый центр статую и остров закрыли для общественности. Остров был открыт в конце 2001 года, в то время как пьедестал открыли 4 августа 2004 года. Сама статуя, включая корону, оставалась закрытой. На внутренний каркас статуи можно было взглянуть через прозрачный потолок пьедестала. И туда, и на смотровую площадку в пьедестале попасть можно было только с организованной экскурсией. Сам доступ на остров сопровождался новыми ограничениями и проверками в целях безопасности. 17 мая 2009 года президент США Барак Обама и госсекретарь внутренних дел Кен Салазар объявили, что в качестве «особого подарка» Америке на День Независимости статуя будет открыта для посещения с 4 июля, но лишь ограниченное количество людей сможет подниматься на корону ежедневно[8].
Статую, в том числе пьедестал и базу, закрыли 29 октября 2011 года, на следующий день после празднования 125-летия статуи, для установки новых лифтов и лестниц. Хотя Статуя Свободы и была закрыта для публики, остров Либерти остается открытым для общественности. Ровно через год после закрытия на ремонт и установки нового сложного эскалатора, с 28 октября 2012 года, открыли полный доступ к статуе вплоть до короны.
В связи с приостановкой работы правительства США с 1 октября по 13 октября 2013 года все национальные парки и федеральные музеи, в том числе и Остров Свободы, были закрыты для публики, что вызвало немало споров со стороны туристических организаций. На посетителей Острова Свободы и Статуи до сих пор распространяются ограничения, в том числе личный досмотр, аналогичный проверке безопасности в аэропортах.
См. также
Другие высочайшие скульптуры
- Колосс Родосский
- Будда Весеннего Храма
- Статуя Христа-Искупителя в Рио-де-Жанейро
- «Родина-мать» в Киеве
- «Родина-мать» в Волгограде
- Памятник Петру I в Москве
Напишите отзыв о статье "Статуя Свободы"
Примечания
- ↑ Статуя Свободы (в Нью-Йорке). Лопатин В. В., Нечаева И. В., Чельцова Л. К. Прописная или строчная? Орфографический словарь. — М.: Эксмо, 2009. — С. 423. — 512 с.
- ↑ USIA. [usinfo.state.gov/usa/infousa/facts/factover/liberty.htm Portrait of the USA: The Statue of Liberty](недоступная ссылка — история). Проверено 29 мая 2006. [web.archive.org/20040630115220/usinfo.state.gov/usa/infousa/facts/factover/liberty.htm Архивировано из первоисточника 30 июня 2004].
- ↑ [global.britannica.com/EBchecked/topic/339374/Liberty-Island Liberty Island (island, New York, United States)] (англ.). Encyclopedia Britannica. Проверено 9 января 2014.
- ↑ By Pierre Tristam. [middleeast.about.com/od/middleeast101/a/statue-of-liberty-egypt.htm The Statue of Liberty's Origins in Egypt] (англ.). about.com.
- ↑ [washingtonsheadquarters.org/statue-liberty/statue-liberty-copper In the autumn of 1985 copper from the statue was analyzed and it has now been confirmed that it was indeed extracted at Visnes.] (англ.).
- ↑ [www.russianamericanbusiness.org/EN/web_CONTENT/articles/2005.01.20/group_05/2_articl/articl.shtml I contacted the director of Nizhniy Tagil's historic museum and inquired whether there was any direct proof of Russian copper's use. To my surprise, the museum had no evidence] (англ.).
- ↑ [www.wiesbadener-tagblatt.de/region/wiesbaden/stadtteile/amoeneburg/8852246_1.htm Fundament für die Freiheitsstatue](недоступная ссылка — история). Wiesbadener Tagblatt (5 мая 2010). Проверено 11 февраля 2011.
- ↑ [cityroom.blogs.nytimes.com/2009/05/08/statue-of-libertys-crown-will-reopen-july-4/ Statue of Liberty’s Crown Will Reopen July 4] (англ.).
Ссылки
|
статуя Свободы в Викисловаре? |
|---|
|
Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 307 [whc.unesco.org/ru/list/307 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/307 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/307 фр.] |
- [usinfo.state.gov/russki/infousa/facts/liberty.htm История статуи Свободы]
- [www.nps.gov/stli/ Statue of Liberty National Monument] (англ.); National Park Service.
- [www.cr.nps.gov/history/online_books/hh/11/hh11g.htm The official Historical Site handbook (англ.)] — полная историческая справка
Отрывок, характеризующий Статуя Свободы
И граф засуетился, доставая бумажник.– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
