Стаховский, Сергей Эдуардович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сергей Стаховский
Место проживания Харьков, Украина
Рост 193 см
Вес 80 кг
Начало карьеры 2003
Рабочая рука правая
Удар слева одноручный
Тренер Фабрис Санторо
Призовые, долл. 3 868 324
Одиночный разряд
Титулов 4
Наивысшая позиция 31 (27 сентября 2010)
Турниры серии Большого шлема
Австралия 3-й раунд (2011)
Франция 3-й раунд (2011)
Уимблдон 3-й раунд (2013-14)
США 3-й раунд (2010)
Парный разряд
Титулов 3
Наивысшая позиция 33 (6 июня 2011)
Турниры серии Большого шлема
Австралия 3-й раунд (2013)
Франция 2-й раунд (2009-11)
Уимблдон 3-й раунд (2010)
США 3-й раунд (2010-11, 2013)
Последнее обновление: 13 июля 2015 года

Серге́й Эдуа́рдович Стахо́вский (укр. Сергiй Едуардович Стаховський; родился 6 января 1986 года в Киеве, СССР) — украинский профессиональный теннисист; победитель семи турниров ATP (четыре — в одиночном разряде); финалист одного юниорского турнира Большого шлема в одиночном разряде (US Open-2004).





Общая информация

Отец Сергея — уролог — д. м. н., профессор Эдуард Александрович Стаховский[1], заместитель директора по научной работе и заведующий отделением онкоурологии национального института рака Украины[2][3]. Мама Ольга Леонардовна — некогда преподавала экономику в университете; у Сергея два брата — Александр (старший) — врач-уролог[3], Леонард (младший, также пробует себя в теннисе)[4]. Сергей также не остался в стороне от работы отца и брата, финансово поддерживая национальный институт рака Украины.

Стаховский впервые попробовал себя в теннисе в шесть лет, когда дедушка по материнской линии привёл его на корты Республиканского стадиона в Киеве[5]. Сергей некоторое время тренировался на родине, а потом, ещё в юниорские годы, переехал за границу, где пробовал работать в академиях многих известных специалистов, но, в итоге, остановил свой выбор на Словакии, где уже долгое время живёт и тренируется во внетурнирное время.[6]

Сергей ведёт публичную личную жизнь: некоторое время встречался с известной словацкой теннисисткой Доминикой Цибулковой[5], а 24 сентября 2011 года женился на гражданке России по имени Анфиса.[7][8] 30 марта 2014 года у Сергея и Анфисы родилась дочь Таисия[9], а 16 октября 2015 года — сын Никифор[10].

Спортивная карьера

Сергей ещё с юниорских лет числился одной из надежд национальной федерации. Киевлянин весьма результативно играл в туре старших юниоров, регулярно доходя до решающих стадий сравнительно крупных соревнований, а завершив свою карьеру на этом уровне в 2004 году, добравшись до финала одиночного турнира US Open, где уступил британцу Энди Маррею. Общая стабильность выступлений позволила ему в какой-то момент подняться на 28-ю строчку в местной одиночной классификации.

Карьера киевлянина во взрослом туре началась в 2001 году: Сергей сыграл соревнование серии ITF Futures в Чехии. Следующие несколько лет он в основном играл соревнования этой серии, пытаясь за счёт набранных здесь очков попасть хотя бы в Top1000 взрослого рейтинга. В марте 2003 года украинец впервые преодолел эту планку в парном разряде, а два месяца спустя — и в одиночном разряде, вскоре всё чаще став появляться и в сетках турниров более престижных серий. Постепенно украинец стал всё более стабильно играть турниры, улучшая свои рейтинговые позиции. К концу сезона он сыграл в финалах нескольких «фьючерсов», а также выиграл свой первый «челленджер» в парном разряде. К концу сезона он смог добраться до Top300 парного рейтинга. В 2004 году продолжился постепенный прогресс в результатах в одиночном разряде: Сергей всё результативнее выступал на небольших турнирах, а осенью впервые смог пробиться в основу соревнования основного тура: пройдя квалификацию в Москве. На следующий год Стаховский пробует чаще играть отборочные турниры подобных соревнований и время от времени это приносит результат: в феврале он пробивается в четвертьфинал приза в Милане, попутно переиграв тогдашнюю 29-ю ракетку мира Марио Анчича. Этот и другие локальные всплески позволяют сергию понемного улучшать свой одиночный рейтинг и в мае он впервые сыграл в квалификации турнира Большого шлема, а в августе впервые оказался в Top200 классификации. До конца сезона киевлянин закрепляется на этих позициях, параллельно подтягивая заброшенные годом ранее выступления в паре.

С 2006 года Стаховский регулярно привлекается в национальную команду в Кубке Дэвиса, за следующие восемь лет успев переписать на себя рекорд сборной по числу сыгранных матчевых встреч и побед в парных играх. Украинцы в этот период регулярно играли в высшей региональной зоне турнира, дважды выходя в плей-офф мировой группы: сначала уступив бельгийцам, а затем — испанцам. Прогресс же в личных турнирах немного замедлился — в течение следующих двух лет Сергей уверенно закрепляется во второй сотне обеих классификаций, стабильно и результативно играет на «челленджерах», но его успехи на соревнованиях основного тура крайне редки. В феврале 2008 года киевлянин поймал свой шанс за турнире в Загребе: проиграв в финале отбора Блажу Кавчичу, он в последний момент всё равно получил шанс сыграть и выдержав три сложных поединка с Иво Карловичем, Виктором Троицки и Янко Типсаревичем сначала вышел в финал, а затем переиграл там Ивана Любичича, занимавшего перед стартом турнира 25-ю строчку в рейтинге. Успех в Хорватии стал сигналом к дальнейшему прогрессу: в июне Стаховский впервые сыграл в основе турнира Большого шлема, пройдя отбор на Уимблдоне; а к концу лета, после трёх подряд полуфиналов на «челленджерах» вошёл в Top100. Осенью была преодолён и новый рубеж в парном разряде: многочисленные финалы на небольших турнирах позволили настолько улучшить навыки подобной игры, что Сергей смог блеснуть и призе основного тура — вместе с итальянцем Потито Стараче Стаховский выиграл турнир в Москве, выиграв все три матча на решающих тай-брейках. Серия успехов сезона-2008 позволила украинцу на Australian Open-2009 впервые сыграть в основной сетке турниров Большого шлема как в одиночном, так и в парном разряде. По ходу самого сезона Сергей продолжил понемногу улучшать качество своих результатов, играя всё больше соревнований основного тура. В феврале он ненадолго выпал из первой сотни, но вскоре туда вернулся; на Roland Garros он впервые выиграл матч в основных сетках турниров Большого шлема, а к осени настолько разыгрался, что сначала преуспел на серии крупных европейских «челленджеров», а затем неплохо провёл связку российских призов основного тура: дойдя сначала до четвертьфинала в Москве, а затем выиграв турнир Санкт-Петербурге, переиграв в полуфинале Марата Сафина.

В 2010 году карьера Стаховского достигла очередного локального пика: он всё результативнее играл на турнирах любого уровня, регулярно выигрывая матчи не только на турнирах ATP 250, но и всё результативнее проводя соревнования серии Masters. В июне киевлянин выиграл свой третий титул на этом уровне, переиграв в финале травяного приза в Хертогенбосе Янко Типсаревича, а в конце августа — четвёртый, обыграв в финале соревнования в Нью-Хэйвене Дениса Истомина. Последующая удачная жеребьёвка на US Open, где Сергей впервые в своей карьере смог выйти в третий круг турнира Большого шлема, позволила ему в конце сентября взобраться на высшую в своей карьере 31-ю строчку рейтинга. Параллельно с ростом результатов в одиночном разряде продолжили улучшаться и результаты в паре: сотрудничая сначала с Евгением Королёвым, а затем с Михаилом Южным и Лукашем Лацко, Стаховский к концу зимы 2011 года поднялся на 31-ю строчку парного рейтинга, записав на свой счёт два титула: на траве в Халле и на харде в Дубае; и даже сумев побывать в посеве на турнирах Большого шлема. За одним пиком не последовал другой: результаты сезона-2010 в одиночном разряде стали лишь удачным стечением обстоятельств: постепенно теряя их из рейтинга киевлянин не смог найти им адекватной замены, из-за чего всё ниже падал в рейтинге. Результаты в паре также стали постепенно падать: Южный также угодил в локальный кризис, а найти ему адекватной замены Сергей не очень и хотел. В итоге осенью 2011 года Стаховский вновь стал играть «челленджеры», а к концу сезона и квалификации соревнований основного тура. Падение результатов достигло своего пика к августу следующего года, когда вскоре после Олимпийского турнира Сергей выпал из первой сотни рейтинга. Скатившись до такого уровня киевлянин сократил число участий в соревнованиях основного тура и на какое-то время смог закрепиться на границе первой и второй сотен. Кризис в общей стабильности никак не сказался на общих умениях украинца: время от времени он и в этот период мог на равных играть со многими лидерами рейтинга, что Сергей наглядно продемонстрировал на Уимблдоне в июне 2013 года, подловив Роджера Федерера на спаде игровой формы и переиграв его во втором круге турнира в четырёх сетах. Периодически удачны были и игры в парном разряде: на US Open того же года он и Михаил Южный смогли переиграть сильный и опытный дуэт Мариуш Фирстенберг и Марцин Матковский, а несколько недель спустя Стаховский помог соотечественнику Илье Марченко выиграть первый в его карьере «челленджер» в парном разряде.

Рейтинг на конец года

Год Одиночный
рейтинг
Парный
рейтинг
2014 58 243
2013 98 136
2012 103 232
2011 62 47
2010 46 54
2009 60 173
2008 92 97
2007 199 165
2006 195 308
2005 184 179
2004 335 612
2003 533 288

Выступления на турнирах

История выступлений на турнирах

Напишите отзыв о статье "Стаховский, Сергей Эдуардович"

Примечания

  1. Сабадаш, Эльвира [health-ua.com/articles/780.html Эдуард Стаховский: «Урология была и остается одной из наиболее прогрессивных специальностей»] // Здоровье Украины. — 2004. — Вып. 98.
  2. [www.unci.org.ua/leadership.html Руководство института]. Национальный институт рака. Проверено 30 августа 2010. [www.webcitation.org/67WEqnp7k Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
  3. 1 2 [www.unci.org.ua/urology.html Отделение онкоурологии]. Национальный институт рака. Проверено 30 августа 2010. [www.webcitation.org/67WErkZ25 Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
  4. Андрей Романюк. [www.sapronov-tennis.org/?p=press&type=interview&id=1242 Леонард Стаховский: пока буду играть в основном фьючерсы]. sapronov-tennis.org (12.08.2010 13:05). Проверено 30 августа 2010. [www.webcitation.org/67WEsZJvF Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
  5. 1 2 [tennis.sport.ua/news/79276 СТАХОВСКИЙ: «Никогда не променяю Украину»]. sport.ua (26.11.2009 21:43). Проверено 30 августа 2010. [www.webcitation.org/67WEuFaWB Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
  6. [www.sport.kharkiv.com/medvedev/rus/stakhovsky.htm Официальный сайт Андрея Медведева]. Проверено 30 августа 2010.
  7. Смертенко, Евгений. [sport.segodnya.ua/tennis/cerhej-ctakhovckij-cvadba-budet-v-kieve-kvartira-%E2%80%94-v-londone.html Сергей Стаховский: "Свадьба будет в Киеве, квартира — в Лондоне"] (рус.). segodnya.ua (22 марта 2011). Проверено 2 октября 2013.
  8. [www.gotennis.ru/read/zakul/sergeji_stahovskiji_zhenilsya.html Сергей Стаховский женился] (рус.). gotennis.ru (25 сентября 2011). Проверено 2 октября 2013.
  9. [www.gotennis.ru/read/news/u_sergeya_stahovskogo_rodilas_doch.html У Сергея Стаховского родилась дочь] (рус.). gotennis.ru (30 марта 2014). Проверено 29 октября 2014.
  10. [xsport.ua/tennis_s/news/v-seme-sergeya-stakhovskogo-popolnenie_159306/ В семье Сергея Стаховского пополнение!] (рус.). xsport.ua (16 октября 2015). Проверено 24 декабря 2015.
  11. Попал в основную сетку после поражения в финале квалификации.
  12. Начал турнир с квалификации.

Ссылки

  • [www.sergiy-stakhovsky.com/ru/ Официальный сайт]  (рус.) (укр.) (англ.)

  • [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata//overview Профиль на сайте ATP]  (англ.)
  • [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF]  (англ.)
  • [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)

  • [sapronov-tennis.org/?p=players&id=176 Профиль на ТПУ]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Стаховский, Сергей Эдуардович

Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».


В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.