Стегхаунд (бронеавтомобиль)

«Стагхаунд» в бронетанковом музее в Латруне
Armored Car T17E1
Классификация	средний бронеавтомобиль
Боевая масса, т	13,92
Компоновочная схема	заднемоторная
Экипаж, чел.	5
История
Производитель	«Шевроле»
Годы производства	1942—1944
Количество выпущенных, шт.	3844
Основные операторы
Размеры
Длина корпуса, мм	5486
Ширина корпуса, мм	2692
Высота, мм	2844
База, мм	3048
Колея, мм	2260
Клиренс, мм	380
Бронирование
Тип брони	стальная катаная и литая гомогенная
Лоб корпуса (верх), мм/град.	22 / 30°
Лоб корпуса (низ), мм/град.	16 / 45°
Борт корпуса, мм/град.	19 / 13°
Корма корпуса, мм/град.	10 / 30°
Днище, мм	6—13
Крыша корпуса, мм	13
Лоб башни, мм/град.	45 / 45°
Маска орудия, мм/град.	25 / 0…52°
Борт башни, мм/град.	32 / 22°
Корма рубки, мм/град.	32 / 12°
Крыша башни, мм	13
Вооружение
Калибр и марка пушки	37-мм M6
Тип пушки	нарезная
Боекомплект пушки	103
Углы ВН, град.	−7…+40
Прицелы	перископический M4, телескопический M40
Пулемёты	3 × 7,62-мм M1919A4
Другое вооружение	96 mm bore and 102 mm stroke
Подвижность
Тип двигателя	спаренный GMC 270 Производитель:</td> General Motors Corporation</td></tr> Марка:</td> GMC 270</td></tr> Тип:</td> карбюраторный жидкостного охлаждения</td></tr> Объём:</td> 4 416 см3</td></tr> Максимальная мощность:</td> 72 кВт (98 л. с.)</td></tr> Максимальный крутящий момент:</td> 250 Н·м, при 2750 об/мин</td></tr> Конфигурация:</td> рядный, 6-цилиндр.</td></tr> Цилиндров:</td> 6</td></tr> Диаметр цилиндра:</td> 96 мм</td></tr> Ход поршня:</td> 102 мм</td></tr>
Мощность двигателя, л. с.	2 × 97
Скорость по шоссе, км/ч	89
Запас хода по шоссе, км	725
Удельная мощность, л. с./т	14
Колёсная формула	4 × 4
Тип подвески	на листовых рессорах; трансмиссия: автоматическая
Преодолеваемая стенка, м	0,53
Преодолеваемый ров, м	0,45
Преодолеваемый брод, м	0,81

Бронеавтомобиль M6 (англ. Armored Car M6), также широко известный под его британским названием «Стагхаунд» (англ. Staghound) — средний бронеавтомобиль США периода Второй мировой войны. Был создан фирмой «Шевроле» (филиалом корпорации «Дженерал моторс») в 1941—1942 годах, по совместному заказу Великобритании и Бронетанкового комитета США на разведывательный бронеавтомобиль. На этапе разработки M6 носил обозначение T17E1, однако не являлся вариантом бронеавтомобиля T17, разработанного другой фирмой на конкурс по тому же заказу, хотя и использовал ряд общих компонентов с ним. В конечном итоге для массового производства был избран T17E1 и в ходе серийного производства, продолжавшегося с октября 1942 по декабрь 1943 года, было выпущено 2844 бронеавтомобилей этого типа. Кроме этого, с октября 1943 по апрель 1944 года по британскому заказу было выпущено ещё 1000 бронеавтомобилей в варианте ЗСУ, вооружённых спаренной установкой 12,7-мм пулемётов в открытой сверху башне.

Хотя T17E1 был принят на вооружение Армии США как M6, в США было принято решение об отказе от него в пользу более лёгкого и дешёвого бронеавтомобиля M8. Как следствие, из выпущенных бронеавтомобилей, 2836 машин базового варианта были переданы британским войскам по программе ленд-лиза. «Стагхаунды» широко использовались британскими войсками на всех театрах военных действий Второй мировой войны, а также передавались войскам стран Британского Содружества — канадским, индийским, австралийским и новозеландским. После окончания войны «Стагхаунды» ещё несколько лет активно использовались британскими войсками, в частности, в ходе Гражданской войны в Греции, но уже к концу 1940-х годов были сняты с вооружения в пользу машин британского производства. Некоторое количество бронеавтомобилей в последние военные и в послевоенные годы было передано ряду других стран, в некоторых из которых они оставались на вооружении вплоть до 1980-х годов.

Литература

• S. J. Zaloga. Staghound Armored Car 1942—62. — Oxford: Osprey Publishing, 2009. — 48 p. — (New Vanguard № 159). — ISBN 978-1-84603-392-6.
• R. P. Hunnicutt. Armored Car: A History of the American Wheeled Combat Vehicles. — Novato, CA: Presidio Press, 2002. — 320 с. — ISBN 0-89141-777-X.

Отрывок, характеризующий Стегхаунд (бронеавтомобиль)

– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.