Стелла Арбенина

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Арбенин и Уишоу

Стелла Арбенина
Имя при рождении:	Стелла (Зоя) Романовна Уишоу (Вишоу, Вишав)
Дата рождения:	27 сентября 1885(1885-09-27)
Место рождения:	Санкт-Петербург Российская империя
Дата смерти:	26 апреля 1976(1976-04-26) (90 лет)
Место смерти:	Лондон Великобритания
Профессия:	актриса
Карьера:	1920-1939

Стелла Арбенина (урождённая Стелла Зоя Уишоу, англ. Stella Zoe Whishaw; в браке — баронесса Мейендорф; 27 сентября 1885, Санкт-Петербург —26 апреля 1976, Лондон) — британская актриса.

Биография

Стелла Зоя Уишоу родилась в Санкт- Петербурге в семье с англо-русскими корнями. Её отец, Роберт Каттли Уитшоу, был доктором права, дед по материнской линии более 40 лет был капелланом Английской церкви в Санкт-Петербурге. Получила прекрасное домашнее образование, говорила на 4 языках (русском, немецком, английском, французском). С детства участвовала в любительских спектаклях. В возрасте 16 лет отправилась к родственникам в Англию, где в Лондоне Стелла впервые попала в театр. В своих мемуарах она писала:

После этого для меня не существовало ничего кроме театра

Однако родители воспротивились решению Стеллы стать актрисой, ей разрешили заниматься музыкой, изучать итальянский язык и по-прежнему участвовать в любительских спектаклях.

10 октября 1907 года Стелла Зоя вышла замуж барона Павла Феофиловича Мейендорфа (1882—1944), сына генерала Феофила Егоровича Мейендорфа и графини Елены Павловны Шуваловой. У супругов было трое детей: Георгий (1908—1930), Елена (род. 1911), Ирина (род. 1913). В браке Стелла по-прежнему много времени уделяла театру. В её доме была изготовлена сцена, на которой разыгрывала пьесы и сцены из классических драм. Брала уроки у актёра и режиссёра Александринского театра Ю. Э. Озаровского. В годы Первой мировой войны баронесса Мейендорф стала сестрой милосердия в госпитале Красного Креста в Петрограде. Проработав в нём 3 года, она была уже старшей медсестрой хирургического отделения, имевшей на попечении 55 раненых. Но и во время войны она брала уроки вокала у примадонны Мариинского театра Марии Александровны Славиной. В это же время произошло её знакомство с В. Э. Мейерхольдом, по протекции которого она отправилась к Станиславскому для поступления вМХТ. Стелла Романовна стала единственной дебютанткой, которой был предложен контракт, однако из-за ситуации в стране он не состоялся.

Во время революции имущество Мейендорфов было конфисковано, и плохое материальное положение позволило Стелле реализовать свою мечту. В 1918 году Стелла Романовна начала выступать на петроградской сцене. Александринский театр объявил конкурс, благодаря которому победитель после трёх репетиций мог выступить на сцене. Стелла Мейендорф выиграла конкурс, и её дебют состоялся 30 апреля в роли Катерины в «Грозе» А. Н. Островского. Она решила взять себе псевдоним Арбенина — по фамилии героини «Маскарада» М. Ю. Лермонтова, который был её любимым поэтом. Позднее она отправилась с театром на гастроли в Вологду, получала недельный ангажемент в Литейном театре.

В сентябре 1918 года супруги были арестованы. Благодаря усилиям комитета балтийских немцев они были освобождены из тюрьмы. Однако опасаясь будущих арестов, Мейендорфы решают покинуть Россию.

Эстонский период

Супруги перебрались в Эстонию, где сохранились фамильные имения, и поселились в Кумне. Арбенина выступала в театрах Таллина и Тарту, с 1919 года она была ведущей актрисой ревельского Русского театра. Арбениной достаются всё главные роли: Мари Шарден в «Мечте любви» А. И. Косоротова, Вера Мирцева в одноимённой пьесе Л. Урванцова, Трильби О’Ферель в «Трильби» Г. Г. Ге, Маргарита (Рита) Каваллини в «Романе» Э. Шельдона, а также Лариса в «Бесприданнице» А .Н. Островского, Екатерина Ивановна в одноимённой пьесе Л. Андреева. Иногда она выступает в качестве режиссёра-постановщика. Например, в её постановке 3 ноября 1919 года шёл «Пигмалион» Б. Шоу, в котором актриса исполняла роль Элизы. Среди её ролей этого периода — Мелиссанда в «Принцессе Грёзе» Э. Ростана и Маргарита Готье в «Даме с камелиями»А . Дюма. С февраля 1920 года Арбенина начинает выступать ещё и в Новом русском драматическом театре, созданном на базе петроградской «Студии вольных комедиантов» под руководством Ф. Глазова. Весной из-за внутренних конфликтов Арбенина вообще покидает Русский театр и переходит в труппу Ф. Глазова, которая обосновывается в Тарту под названием «Русского театра в Юрьеве». Один из критиков писал:

На фоне русского драматического театра в Ревеле, я даже сказал бы – в Эстии, крупным алмазом чистой воды горит талант Арбениной

В 1920 году Арбенина получает эстонское гражданство, а осенью к ней приезжают дети, жившие в Москве в имении деда. Арбенина сотрудничает с Ревельским Немецким театром, и в январе 1921 года она дебютирует в пьесе С. Ланге «Месть Майи» в роли главной героини Майи фон Крог, исполняя её на немецком языке. Ведущая русскоязычная газета Эстонии «Последние известия» писала:

Три года сценической деятельности С.Р. Арбениной в Ревеле перед зрителем прошло великое множество пьес самого разнообразного жанра, – начиная с трагедий, драм и кончая комедийными пустяками, – исполненных русской труппой с постоянно менявшимся составом, но при неизменном участии г-жи Арбениной. Сколько раз за этот период артистка объединяла вокруг себя всё новые артистические силы, оставаясь средоточием и опорой Русского театра».

Берлинский период

В августе 1921 года Арбенина отправилась в Берлин, где сначала работала в Русском театре. Но он испытывал финансовые трудности, спектакли в нём шли время от времени, перспективы были неясными. Арбенина устраивается актрисой театра М. Рейнгардта в Берлине. Уже через месяц после дебюта на берлинской сцене она получила главную роль в фильме немецкого кинорежиссёра Ф. В. Мурнау «Проклятая земля/Горящая пашня», позже признанного лучшим фильмом года в Германии. Всего за 18 месяцев своего пребывания в Берлине Арбенина сыграла в 8 фильмах. Нехватка ролей её амплуа в театре вынуждает Стеллу Романовну вернуться на сцену в Ревеле. В феврале 1923 года Арбенина возвращается в Берлин, но неуверенность в своём будущем вынуждает её покинуть Германию.

Лондонский период

В 1923 году она переехала с детьми в Лондон, где 23 августа 1923 года состоялся её дебют на сцене в роли Антуанетты де Мобан в пьесе «Пленник Зенды». Газета «Дейли Телеграф» отмечала:

Мисс Арбенина дебютировала в компании выдающихся актеров на знаменитых подмостках, она выдержала испытание с триумфом и обогатила своим вступлением лондонскую сцену.

Арбенина играла на сценах многих лондонских театров, гастролировала с ними за границей, выступала в кино, как английском, так и французском. Неоднократно она возвращалась в Эстонию и выступала в местных театрах.

В 1930 году она выпустила свои мемуары «англ. Through Terror to Freedom», в которых описывала свою жизнь во время революции.

Завершение профессиональной карьеры С. Арбениной совпало с началом Второй мировой войны. Её последним фильмом был «Аутсайдер», выпущенный в прокат в августе 1939 года; последним выступлением на сцене — роль императрицы Елизаветы в мюзикле Э. Машвица, Ф. Томпсона и Г. Болтона «Венгерская мелодия» (1939).

С. Р. Арбенина умерла 26 апреля 1976 года. В некрологе в газете «Таймс» говорилось: «Стеллой много восхищались как актрисой — красивой, элегантной, с чарующим голосом. Её любили и как человека: её яркой и щедрой индивидуальности будет очень не хватать».

Фильмография

В британском кино чаще всего играла роли второго плана: аристократическую даму с изысканными манерами, свободно говорящую на нескольких европейских языках, или добропорядочную мать хорошо обеспеченного семейства.

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1922	ф	Горящая пашня	Der brennende Acker	Хельга / Helga, Rudenburg's 2nd wife
1922	ф		Miss Rockefeller filmt	Sigrid
1922	ф		Die Flucht in die Ehe. Der große Flirt	Witwe
1923	ф		Der Frauenkönig
1923	ф		Das Geheimnis der Herzogin
1923	ф		Der Geldteufel	Die Schwarze
1923	ф		Vineta. Die versunkene Stadt
1925	ф	Секретное Королевство	The Secret Kingdom	Mary Quarrain
1925	ф	Последний свидетель	The Last Witness	Mrs. Stapleton
1927	ф	A Woman Redeemed	A Woman Redeemed	Marta
1931	ф	Стамбул	Stamboul	Mme. Bouchier
1931	ф		Bracelets	Countess Soumbatoff
1934	ф	Colonel Blood	Colonel Blood	Mrs. Pepys
1934	ф		What Happened Then?	Mrs. Bromley
1935	ф		Crime Unlimited	Lady Mead
1937	ф	Fine Feathers	Fine Feathers	Elizabeth
1937	ф		Merry Comes to Town	Mme. Saroni
1938	ф		Murder in the Family Minor Role	uncredited
1939	ф		Stolen Life	Nurse
1939	ф		The Outsider	uncredited

В литературе

• В 1923 году вышел сборник стихов Игоря Северянина «Соловей», одно из стихотворений которого «Стэлла» имело посвящение «Баронессе С. Р. М—ф»:

Сначала баронесса Стэлла
Прочла «Вы лжете мне, мечты!»
Потом из Грига мне пропела
Во имя только Красоты!

О, воплощенная Вервэна!
Античной пластики полна,
Прияла позы под Шопэна
Так отчеканенно она.

Апологетка поз Далькроза,
В окаменелости живой,
То пламенела грозороза,
То поникала головой…

• Ей посвящено стихотворение Б. В. Правдина «С. Р. Арбенина».

Ссылки

• [www.cyranos.ch/smarbe-e.htm Stella Arbenina]
• [www.npg.org.uk/collections/search/portraitLarge/mw67218/Stella-Arbenina Портрет Стеллы Арбениной]

Отрывок, характеризующий Стелла Арбенина

– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
«О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то.
Князь Андрей облегчительно вздохнул, улыбнулся и протянул руку.
– Вы? – сказал он. – Как счастливо!
Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрогиваясь губами.
– Простите! – сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. – Простите меня!
– Я вас люблю, – сказал князь Андрей.
– Простите…
– Что простить? – спросил князь Андрей.
– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.


Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.