Стемма

Стемма (греч. στεμμα или στεμματος, лат. stemmata — венок из ветвей) — в Древней Греции лавровый венок, обвитый белой шерстью. В Древнем Риме — родословные ветви, родословное древо. В Византии — корона императора. В современном русском языке употребляется в двух последних значениях.

Древняя Греция

Название стемма изначально означало лавровый венок, обвитый белой овечьей шерстью, который носили древнегреческие жрецы, а также надевали на голову просящие о покровительстве или защите. Также существовал обычай заклинания урожая — стеммами и лентами украшали жертвенного быка. Греческие женщины использовали стемму в качестве украшения для прически.

Древний Рим

В Древнем Риме стемматами (лат. stemmata) называли «родословные ветви» (см. «древо родословное»), поскольку бюсты предков, расставленные в хронологическом порядке, украшали венками и соединяли лентами.

В Византии стемма вместе со скипетром составляла императорские регалии (см. также инсигнии; корона). Византийская стемма представляла собой золотой обруч, украшенный драгоценными камнями и жемчугом. Подвески в виде золотых цепей — препендулии — спускались на плечи. К обручу прикрепляли шесть треугольных пластинок, которые образовывали нечто вроде лучей. Женская императорская корона без подвесок сверху покрывалась алой материей. Такие короны можно видеть в изображениях Богоматери как «Царицы Небесной». В конце XI — начале XII в. стемму вытесняет другой головной убор — камилавкий.

Примечания

__DISAMBIG__

Отрывок, характеризующий Стемма

– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…