Степаненко, Павел Афиногенович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Павел Афиногенович Степаненко
Дата рождения

2 сентября 1901(1901-09-02)

Место рождения

дер. Савкино, Себежский уезд, Витебская губерния, Российская империя

Дата смерти

2 мая 1967(1967-05-02) (65 лет)

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

пехота

Годы службы

1919—1956

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

250-я стрелковая дивизия
28-я гвардейская стрелковая дивизия
14-й гвардейский стрелковый корпус
31-й стрелковый корпус
72-й стрелковый корпус

Сражения/войны

Гражданская война в России
Советско-польская война
Великая Отечественная война

Награды и премии

Павел Афиногенович Степаненко (2 сентября 1901, дер. Савкино, Витебская губерния — 2 мая 1967, Ростов-на-Дону) — советский военный деятель, генерал-майор (1942 год).





Биография

Павел Афиногенович Степаненко родился 2 сентября 1901 года в деревне Савкино, ныне Себежского района Псковской области.

Гражданская война

В мае 1919 года был призван в ряды РККА и направлен красноармейцев в 6-й Петроградский стрелковый полк, после чего принимал участие в боевых действиях на Петроградском фронте против войск под командованием генерала Н. Н. Юденича в районе ст. Войсповицы. В январе 1920 года был направлен в комендантскую роту (70-я бригада ПВО ОН), а в феврале того же года — в 13-й запасной полк (Западный фронт), в составе которого принимал участие в боевых действиях в ходе советско-польской войны. В октябре того же года был направлен на учёбе на 29-е командные курсы, вскоре преобразованные в 14-ю Полтавскую пехотную школу комсостава. Во время учёбы принимал участие в боевых действиях против войск под командованием Н. И. Махно.

Межвоенное время

После окончания учёбы в ноябре 1922 года был назначен на должность командира взвода в составе 6-х Ростовских командных курсов (Северокавказский военный округ), а в январе 1923 года был направлен в 27-й стрелковый полк (22-я Краснодарская стрелковая дивизия), где служил на должностях командира взвода, помощника командира и временно исполняющего должность командира роты. В октябре 1926 года был направлен в 24-ю Таманскую стрелковую дивизию, где исполнял должности командира роты в составе 220-го и 221-го стрелкового полков, а в октябре 1930 года был назначен на должность руководителя тактики Орджоникидзевской пехотной школы.

В апреле 1934 года был направлен на учёбу в Военную академию имени М. В. Фрунзе, после окончания которой с ноября 1936 года исполнял должность начальника штаба 3-го механизированного полка (Киевский военный округ), в декабре 1938 года был назначен на должность ассистента кафедры тактики Военной академии механизации и моторизации, в августе 1939 года — на должность начальника штаба 71-й стрелковой дивизии (Сибирский военный округ), в январе 1940 года — на должность помощника начальника по строевой части, затем — на должность заместителя начальника Новосибирского пехотного училища, а в марте того же года — на должность начальника штаба 52-го стрелкового корпуса.

Великая Отечественная война

С началом войны Степаненко находился на прежней должности. В июле 1941 года корпус был передислоцирован в район города Вязьма, где до середины месяца занимался оборудованием оборонительного рубежа Нелидово — Белый — Дорогобуж, после чего был расформирован, а части пошли на укомплектование 30-й армии.

В октябре 1941 года был назначен на должность командира 250-й стрелковой дивизии, которая принимала участие в ходе Калининской оборонительной и наступательной операций, в освобождении Калинина, а также в Ржевско-Вяземской наступательной операции.

В мае 1942 года был назначен на должность командира 28-й гвардейской стрелковой дивизии, которая вела боевые действиях по ликвидации рамушевского коридора восточнее Демянска.

В ноябре 1942 года был назначен на должность командира 14-го гвардейского стрелкового корпуса, который принимал участие в ходе Демянской, Старорусско-Новоржевской, Ленинградско-Новгородской, Псковско-Островской, Рижской и Тартуской наступательных операций, а также в освобождении городов Дно и Остров, в блокаде курляндской группировки войск противника вплоть до полной её капитуляции.

Послевоенная карьера

После окончания войны продолжил командовать 14-м гвардейским стрелковым корпусом в составе Харьковского военного округа, а в марте 1946 года был назначен на должность командира 31-го стрелкового корпуса (Белгородский военный округ).

В марте 1947 года Степаненко был направлен направлен на учёбу на высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова, после окончания которых в мае 1948 года был назначен на должность командира 72-го стрелкового корпуса (Приморский военный округ), в августе 1952 года — на должность помощника командующего войсками Донского военного округа, в ноябре 1953 года — на должность заместителя командующего по строевой части Северокавказского военного округа, а в июле 1954 года — на должность помощника командующего — начальника Управления боевой подготовки этого же округа.

Генерал-майор Павел Афиногенович Степаненко в мае 1956 года вышел в запас. Умер 2 мая 1967 года в Ростове-на-Дону.

Награды

Напишите отзыв о статье "Степаненко, Павел Афиногенович"

Литература

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 540—542. — ISBN 5-901679-08-3.

Отрывок, характеризующий Степаненко, Павел Афиногенович

Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.