Степанков, Валентин Георгиевич

Валентин Георгиевич Степанков<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Генеральный прокурор РСФСР/Российской Федерации
5 апреля 1991 года — 5 октября 1993 года
Предшественник:	Должность учреждена
Преемник:	Казанник Алексей Иванович
Депутат ГД РФ II созыва
17 декабря 1995 года — 24 декабря 1999 года
Рождение:	17 сентября 1951(1951-09-17) (72 года) Пермь, РСФСР РСФСР, СССР СССР
Образование:	Высшее юридическое (Пермский государственный университет)
Учёная степень:	кандидат юридических наук,
Профессия:	юрист
Награды:	Почетный работник прокуратуры РСФСР

	Запись голоса В.Г. Степанкова
	Из интервью «Эхо Москвы» 4 октября 2011
Помощь по воспроизведению

Валентин Георгиевич Степанко́в (р. 1951) — генеральный прокурор России в 1991—1993 годах, юрист, кандидат юридических наук, профессор. Почетный работник прокуратуры РСФСР (1991). Действительный государственный советник юстиции.

Биография

Родился 17 сентября 1951 года в Перми.

В 1976 году окончил юридический факультет Пермского университета. С 1975 года работал в органах прокуратуры, сначала стажёром, а в дальнейшем — следователем районной прокуратуры Пермской области, прокурором отдела общего надзора прокуратуры области, прокурором г. Губахи Пермской области.

С 1981 по 1983 годы — инструктор отдела административных органов Пермского обкома КПСС.

С 1983 по 1987 годы был прокурором г. Пермь. В 1987—1988 годы работал заместителем начальника Главного следственного управления Прокуратуры СССР, а затем — помощником Генерального прокурора СССР

С 1988 по 1990 годы был прокурором Хабаровского края, тогда же избирался народным депутатом РСФСР, и был членом Совета Национальностей Верховного Совета РСФСР.

С июня по 25 декабря 1990 года — Председатель Комиссии Совета Национальностей ВС РСФСР по национально-государственному устройству и межнациональным отношениям

В 1990—1991 годы занимал должность первого заместителя прокурора РСФСР.

28 февраля 1991 года В. Г. Степанков Постановлением Верховного Совета РСФСР был назначен на должность Генерального прокурора России, а 5 апреля 1991 г. постановлением Съезда народных депутатов РСФСР был окончательно утверждён в этой должности.

22 августа 1991 года лично принимал участие в аресте министра обороны СССР, Маршала Советского Союза Дмитрия Язова по делу ГКЧП.

12 декабря 1991 г., являясь членом Верховного Совета РСФСР проголосовал за ратификацию беловежского соглашения о прекращении существования СССР.

23 ноября 1992 года Указом Президента Российской Федерации В. Г. Степанкову был присвоен классный чин действительного государственного советника юстиции.

5 октября 1993 года указом Б. Н. Ельцина Степанков освобожден от обязанностей Генерального прокурора Российской Федерации.(по действовавшей на тот момент редакции закона «О прокуратуре Российской Федерации» принимать данное решение мог только Верховный Совет).

В 1995 году В. Г. Степанков был заместителем главы администрации Пермской области.

В 1995 году стал депутатом Государственная дума Российской Федерации II созыва от Березниковского одномандатного избирательного округа № 137 Пермской области. Состоял членом депутатской группы «Регионы России».

С 2000 года по 2003 год занимал должность заместителя полномочного представителя президента России в Приволжском федеральном округе и курировал деятельность силовых структур региона.

С апреля 2003 года по июнь 2004 года занимал пост заместителя Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации.

в июне 2004 года назначен заместителем министра природных ресурсов Российской Федерации, с 25 октября 2006 года в отставке.

Затем президент консалтинговой фирмы ЗАО «ЮКЕЙ-Консалтинг». В конце мая 2007 года Степанков вошел в состав совета директоров ОАО «Промсинтез», занимавшегося производством промышленных взрывчатых веществ. В ноябре 2007 года совет директоров «Промсинтеза» был переизбран, и в новый его состав Степанков не вошел.

Интересные факты

Будучи генпрокурором, совместно со своим заместителем Е. Лисовым написал книгу о событиях августа 1991 года:

• Кремлёвский заговор: [Версия следствия] / В. Степанков, Е. Лисов. — М.: Журн. «Огонек», 1992. — 319 с. ISBN 5-88274-002-9 (переиздана в Перми: … — Пермь: Урал-пресс, Б. г. (1993). — 318,[1] с. ISBN 5-86610-034-7)

Автор книги

• В. Степанков. ГКЧП: 73 часа, которые изменили мир. — М.: Время, 2011. — 352 с. — (Диалог). — 2000 экз. — ISBN 978-5-9691-0703-8.

Ссылки

• [www.mgimo.ru/users/document113248.phtml Степанков Валентин Георгиевич] (МГИМО-Университет)
• Степанков, Валентин — статья в Лентапедии. 2012 год.
• www.kommersant.ru/doc/27011

Отрывок, характеризующий Степанков, Валентин Георгиевич

«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.