Степанов, Олег Сергеевич

Олег Степанов
Олег Степанов (справа) на пьедестале. 20 октября 1964 года
Личная информация
Гражданство	СССР СССР, Россия Россия
Клуб	СКА (Москва), «Буревестник» (Москва)
Дата рождения	10 декабря 1939(1939-12-10)
Место рождения	Москва, СССР
Дата смерти	27 февраля 2010(2010-02-27) (70 лет)
Место смерти	Москва, Россия
Спортивная карьера	1961—1968
Тренеры	Чумаков Е.М.
Рост	175 см
Вес	69 кг
Награды и медали Олимпийские игры Бронза Токио 1964 до 68 кг Чемпионаты мира Бронза Рио-де-Жанейро 1965 до 68 кг Чемпионаты Европы Золото Мадрид 1965 до 63 кг Золото Люксембург 1966 до 70 кг Государственные награды

Оле́г Серге́евич Степа́нов (10 декабря 1939 Москва, СССР — 27 февраля 2010, Москва, Россия) — советский дзюдоист и самбист, заслуженный мастер спорта СССР (1965), заслуженный тренер СССР. Бронзовый призёр Олимпиады-1964 в Токио по дзюдо (уступил в полуфинале будущему чемпиону японцу Такэхидэ Накатани), 6-кратный чемпион Европы, 8-кратный чемпион СССР по самбо.

Биография

Олег Степанов родился в Москве, учился в 330-й средней школе. В 1954 году начал посещать спортивный клуб института физкультуры (ныне Школа самбо имени Е.М.Чумакова (ФОК «СКИФ»).

В 1957 году стал чемпионом Москвы по самбо, в 1958 году вторым на чемпионате СССР, в 1959 году первый раз выиграл чемпионат СССР .

В 1962 году с началом развития дзюдо в СССР (борьба дзюдо была включена в программу Олимпийских игр), стал заниматься и этим видом спорта. В 1963 и 1964 годах становится чемпионом Европы по дзюдо в командном первенстве, также в 1963 году занял второе место на предолимпийском турнире в Москве и успешно выступил на матчевой предолимпийской встрече СССР — Япония в составе команды из четырёх советских спортсменов-самбистов — кроме Степанова в неё входили Владимир Панкратов (категория до 80 кг), Генрих Шульц и Дурмишхан Беруашвили (оба в категории свыше 80 кг).

Выступая на Летних Олимпийских играх 1964 года в Токио боролся в категории до 68 килограммов. В его категории боролись 24 спортсмена. Соревнования велись по круговой системе в группах и затем по олимпийской системе. Борцы были разделены на восемь групп по три человека в каждой. Победитель группы выходил в четвертьфинал, после чего соревнования велись с выбыванием после поражения.

В предварительных схватках Олег Степанов выиграл у Санг Юл Су (Корея) и Брайана Далтона (Австрия). В четвертьфинале победил Вон Ку Чанга (Тайбэй) и в полуфинале вышел на будущего олимпийского чемпиона Такэхидэ Накатани. Во время встречи 1963 года Накатани проиграл Степанову решением судей (хантэй). Однако в этой схватке Накатани дважды совершив броски, оцененные в вадза-ари, одержал чистую победу (вадза-ари вадза-ари авасэтэ иппон), и Олег Степанов получил бронзовую медаль олимпийских игр, а также занял третье место на чемпионате мира по дзюдо, поскольку соревнования были совмещены.

При этом в схватке с Накатани Олегу Степанову удалось провести бросок: зацеп снаружи под обе ноги, который специально готовил к олимпиаде. При этом сам Накатани впоследствии вспоминал:

«Когда Степанов бросил меня на спину, то я думал - все, иппон! Надо будет делать харакири. Я открыл один глаз, и увидел, что судья не дает даже половину чистой победы! Как я был изумлён. Но тут же собрался и провел свой бросок» .

В 1965 году впервые выиграл личный чемпионат Европы по дзюдо, при этом будучи вынужден сбросить вес, с тем чтобы войти в более низкую категорию. За два дня соревнований провел пятнадцать схваток и во всех одержал чистую победу. В том же году вновь взял бронзу на чемпионате мира, пропустив вперёд двух японцев. В 1966 году подтвердил успех в Европе, став обладателем золотых медалей как в личном, так и в командном первенстве. Последний раз успех на международных соревнованиях был в 1967 году: третье место в командном чемпионате Европы.

Одновременно с этим, выступал на чемпионатах СССР по самбо, всего за карьеру выиграв 8 чемпионатов и дважды став серебряным призёром. В шести чемпионатах СССР награждался специальным призом за лучшую технику.

Сам Олег Степанов определял свою борьбу так:

У меня стиль довольно-таки своеобразный. Я всегда был немножко повыше своих соперников, поэтому сковывал их захватами, и тем самым лишал маневренности, не давал им возможности применять «коронные» приёмы, заставлял ошибаться.

Завершил спортивную карьеру в 1968 году. Работал тренером по дзюдо в ЦСКА.

Похоронен на Митинском кладбище города Москвы.

Ссылки

• [sportlegend.kulichki.net/wrestling/stepanov.htm Легенды советского спорта. Олег Степанов]
• [zvyaginec.ru/oleg-sergeevich-stepanov.html Фотографии О. Степанова на сайте его ученика Е.Я. Гаткина]
• [www.sambo.ru/press/masters/article_420/ Интервью с Олегом Степановым на сайте sambo.ru]
• [www.judo.ru/index.php?id=20&article_id=2364 Ушел из жизни Олег Сергеевич Степанов] — judo.ru
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/st/oleg-stepanov-1.html Олег Степанов на Олимпийских играх]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Степанов, Олег Сергеевич

В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!