Степанов, Ортьё

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ортьё Степанов
фин. Ortjo Stepanov
Имя при рождении:

Артём Михайлович Степанов

Дата рождения:

7 апреля 1920(1920-04-07)

Место рождения:

Хайколя, Северокарельское государство (ныне — Калевальский район, Карелия)

Дата смерти:

22 марта 1998(1998-03-22) (77 лет)

Место смерти:

Петрозаводск, Россия

Гражданство:

СССР СССР
Россия Россия

Род деятельности:

Писатель

Годы творчества:

1940-е—1998

Жанр:

проза

Язык произведений:

финский язык

Премии:

Государственная премия Карельской АССР имени Перттунена (1985)

Награды:

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Степанов.

Артём Миха́йлович Степа́нов (фин. Artjom Mihailovitš Stepanov) или Ортьё Степа́нов (фин. Ortjo Stepanov; 7 апреля 1920, Хайколя, Северокарельское государство — 22 марта 1998, Петрозаводск, Россия) — советский карельский писатель, лауреат Государственной премии Карелии в области литературы и искусства (1985), народный писатель Карелии (1980)[1].





Биография

Родился 7 апреля 1920 года в деревне Хайколя в семье крестьянина-карела. В раннем детстве переехал в посёлок Ухта. После окончания школы обучался на 3-м курсе заочного отделения Петрозаводского школьного педучилища. В 1938 году, завершив обучение, работал учителем в Святозёрской 7-летней школе Пряжинского района.

Осенью 1939 года был призван в ряды РККА. К моменту начала Великой Отечественной войны находился в составе 71-й стрелковой дивизии. 3 июля 1941 года во время разведки получил первое, лёгкое ранение. 3 марта 1942 года был ещё раз ранен во время боёв на Калининском фронте, где Степанов командовал разведротой. После лечения в мае он был демобилизован по инвалидности.

С мая 1942 года Степанов работал в Омске и Иваново, где познакомился со студенткой текстильного института Зоей Мухиной. 20 августа 1942 года она вышла за него замуж.

В январе 1943 года Степановы переехали из Омска в Карелию. Здесь Степанов работал 2-м секретарём Калевальского райкома комсомола, заместителем директора ФЗО, начальником контрольно-учётного бюро Ругозерского района.

В 1944 году, после освобождения Курска — родины жены Степанова — он в течение двух лет работал заместителем начальника Курского областного контрольно-учётного бюро. После учёбы в Ленинграде на высших торговых курсах в 1946-1948 годах вернулся в Карелию, где проработал почти год заместителем директора Петроторга и ещё пять лет — главным контролёром Министерства Госконтроля Карело-Финской ССР.

Первые произведения Степанова — рассказы, очерки и фельетоны — начали публиковаться с конца 1940-х годов.

С 1965 по 1980 год работал в Петрозаводске заведующим отделом, ответственным секретарём журнала «Punalippu» (с фин. — «Красное знамя», ныне «Carelia»).

Степанов ушёл из жизни в 1998 году в Петрозаводске. В своём завещании он изъявил желание быть похороненным на кладбище, в Хайколя, где покоились его предки.

Ортьё Степанов был награждён орденами Красной Звезды, Отечественной войны, орденом Дружбы, а также удостоен Государственной премии Карельской АССР имени А. Перттунена в 1985 году. Кроме того, ему были присвоены почётные звания «Народный писатель Карельской АССР» (1990), «Человек года города Петрозаводска» (1997). Произведения Степанова переведены на несколько языков и опубликованы за границей, в том числе, в Финляндии и США.

Библиография

Напишите отзыв о статье "Степанов, Ортьё"

Примечания

  1. ↑ Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Т. 3: Р — Я. — Петрозаводск: «ПетроПресс», 2011. — 384 с.: ил., карт. ISBN 978-5-8430-0127-8 (т. 3) — стр. 139—140

Литература

  • Дюжев А. И. Народный писатель Карелии Ортьё Степанов. — Петрозаводск: Северное сияние, 2010. — 280 с.

Ссылки

  • [fulr.karelia.ru/cgi-bin/flib/viewsozdat.cgi?id=90 Биография на сайте «Финно-угорские библиотеки России»]
  • [www.gov.karelia.ru/Info/people/stepanov.html Историческая справка на сайте правительства Республики Карелия]

Отрывок, характеризующий Степанов, Ортьё

Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Степанов,_Ортьё&oldid=80726391»