Степанчонок, Василий Андреевич

Степанчонок Василий Андреевич
Дата рождения	4 апреля 1901(1901-04-04)
Место рождения	Российская империя
Дата смерти	5 апреля 1943(1943-04-05) (42 года)
Место смерти	СССР; похоронен в Москве
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Звание	полковник
Награды и премии

Василий Андреевич Степанчонок (Степанченок) (1901—1943) — советский лётчик-испытатель, полковник.

Биография

Родился 4 апреля 1901 года. Его родители долго жили и работали на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД) в Харбине.

В августе 1915 года Василий поступил в Хабаровское техническое железнодорожное училище и после его окончания в апреле 1918 года стал работать на КВЖД ремонтником путей. Был участником Гражданской войны. Воевал в партизанском отряде, участвовал в боях за взятие города Никольск-Уссурийска в январе 1920 года. Весной этого же года принял участие в бою с японцами у города Спасска-Приморского на бронепоезде «Освободитель». После Гражданской войны снова вернулся на КВЖД.

В 1923 году Степанчонок вступил в ряды Красной армии. Последовательно окончил Егорьевскую военно-теоретическую школу лётчиков (1924), Борисоглебскую школу военных лётчиков (1925) и Серпуховскую высшую авиационную школу стрельбы, бомбометания и воздушного боя (1926). С 1926 года Степанчонок был лётчиком-инструктором и командиром звена Качинской школы военных лётчиков. С 1930 года - командир звена Луганской школы военных лётчиков им. Пролетариата Донбасса.

С 1931 года Василий Андреевич находился на летно-испытательной работе в НИИ ВВС СССР. Проводил заводские и государственные испытания самолетов и планеров А. Н. Туполева, Н. Н. Поликарпова и других авиаконструкторов: И-5, Г-63, И-15, И-16, ИП-1, ДИ-6, Г-23, ДБ-3, И-26 (Як-1), И-301 (ЛаГГ-1), ДБ-3Ф, УТИ-26 (Як-7), Пе-3. Участвовал в испытании «Звена Вахмистрова». Был участником пилотажной группы «Красная пятерка».

В июне 1936 года Степанчонок был в свей первой загранкомандировке в Бельгии и Англии. Осенью этого же года вновь находился в Бельгии и Англии, где в Лондоне показал свой высокий класс в демонстрационных полетах на аэродроме в Хендоне. В 1937-1938 годах находился в командировке во Франции и США, подробности этих поездок неизвестны.

Погиб Василий Андреевич Степанчонок 5 апреля 1943 года в испытательном полёте на И-185 конструкции Поликарпова. В акте по этой катастрофе виновными были названы агрегатный завод и сам Степанчонок. В ночь с 7 на 8 апреля тело летчика было кремировано и урна с прахом была захоронена 8 апреля в колумбарии Новодевичьего кладбища в «секторе Моссовета».

Семья

Был дважды женат, от первого брака (с Антониной Петровной) у него было трое сыновей: Авиоль, Игорь и Владимир; от второго брака (с Галиной Ивановной) - две дочери: Светлана и Ирина. Также у него был внебрачный сын Валерий от лётчицы Зинаиды Замошанской, с которой Степанчонок познакомился в своё время на курорте.

Память

• В декабре 1935 года в газете «Правда» был опубликован портрет Степанчонка работы Ореста Верейского.
• Так отзывался о Василии Степанчонке летчик-испытатель, Герой Советского Союза С. Н. Анохин:

«...Тридцать лет назад «инженерию» летчики знали неважно. Допотопная техника порождала другие требования, и в первую очередь смелость и пилотажное мастерство. Особенно славился этим Василий Андреевич Степанчонок. Честное слово, его умение водить самолет было на уровне хореографического таланта Майи Плисецкой. В почерке полета Степанченка, как и в волшебном танце Плисецкой, всегда был элемент героического. Именно Степанченок первым в мире сделал на планере «Красная звезда» три мертвые петли. В моей жизни он сыграл громадную роль. Не будь Степанченка, может, и не стал бы я испытателем. Василий Андреевич первый предложил мне заняться испытательной работой: ведь кто-то должен был испытывать планеры, привозимые на коктебельские слёты...»

Награды

• Награждён орденами Красного Знамени и Отечественной войны 2-й степени, двумя орденами Красной Звезды, а также медалями.

Ссылки

• [www.testpilot.ru/base/2010/05/stepanchonok-v-a/ Степанчонок Василий Андреевич]

Отрывок, характеризующий Степанчонок, Василий Андреевич

– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.