Стерлинг (сплав)

Стерлинг (англ. Sterling [silver]) — название сплава из 92,5 % (и выше) серебра и 7,5 % других металлов, обычно медь (серебро 925 пробы и выше). Чистое серебро 999 пробы слишком мягко для создания больших предметов, поэтому его обычно сплавляют с медью, чтобы придать прочность и при этом сохранить пластичность и красоту благородного металла.

Как лигатуру вместо меди или вместе с ней предпринимались попытки использовать другие металлы для улучшения качества — уменьшения пористости, увеличения износостойкости, для тонирования окраски, устранения почернения. Для этих целей применяли германий, цинк, платину или титан, а также различные дополнения — кремний, бор. Однако фактическим стандартом остаётся сплав с добавлением меди.

Этимология

Существует несколько версий происхождения названия. Некоторые источники считают, что название появилось в XII веке и первоначально было название древней английской серебряной монеты. 240 монет имели вес 1 фунт (453,6 грамма). Крупные покупки выражали в «фунтах стерлингов». С другой стороны это был способ проверки полновесности монет — если вес 240 монет не был равен 1 фунту, монеты могли быть фальшивыми или слишком изношенными.

В 1955 году Оксфордский словарь английского языка предложил версию, согласно которой название стерлинг датируется около 1300 года и происходит от бытового названия серебряного норманского пенни, на котором имелись маленькие звездочки (на староанглийском: steorling).

Наиболее распространена теория Уолтера де Пинчебека (Walter de Pinchebek), согласно которой ранее использовалось название «Easterling Silver» («серебро с восточных земель»), которое обозначало характерный сплав серебра 925 пробы из которого изготавливались монеты в северной Германии. Эту область из пяти городов англичане называли «Easterling», в XII веке она вошла в состав Ганзейского союза. Эта область имела в Лондоне своё представительство, вела активную торговлю с Англией, оплачивая товары местными монетами, которые имели высокое качество и твёрдость (чистое серебро слишком мягкое и быстро стирается). Король Генрих II, начиная с 1158 года, сделал подобный сплав стандартом для монет Англии. Постепенно в речи название сплава сократилось до «Sterling Silver» и стало эквивалентом «монетное серебро».

См. также

• Фунт стерлингов
• Абиссинское золото
• Белое золото
• Северное золото
• Французское золото
• Мельхиор (сплав)
• Электрум

Отрывок, характеризующий Стерлинг (сплав)

После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.


В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.