Циклопы
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.
На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.
В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
(перенаправлено с «Стероп»)
| Циклопы |
|---|
Цикло́пы[1][2] или кикло́пы[3][4] («круглоглазые», от др.-греч. κύκλος — «круг» и όψις — «глаз») — в древнегреческой мифологии[5] группы персонажей, в разных версиях божественные существа (дети Геи и Урана) либо отдельный народ.
Содержание
Старшие циклопы
Циклопы — три одноглазых великана[6], порождение Геи и Урана[7]: Арг (др.-греч. Ἄργης, «Сияющий»), Бронт (Βρόντης, «Громовой») и Стероп (Στερόπης, «Сверкающий»)[8].
Сразу после рождения циклопы были связаны и сброшены отцом в Тартар[9]. Они были освобождены титанами после свержения Урана, но вновь закованы Кроносом[10].
Когда Зевс начал борьбу с Кроносом за власть, он, по совету их матери Геи, вывел циклопов из Тартара, чтобы те пришли на помощь олимпийским богам в войне против титанов. Циклопы выковали Зевсу перуны (громы и молнии)[11], которые тот метал в титанов. Аиду они выковали шлем, а Посейдону трезубец[12], научили Гефеста и Афину ремеслам[13].
После окончания титаномахии циклопы продолжали служить Зевсу — ковать оружие Громовержца. Бронт и Стероп упоминаются кующими железо в гроте Гефеста[14].
У Нонна Бронт и Стероп упоминаются среди циклопов — участников индийского похода Диониса[15]. Бронт ранит Дериадея[16]. Каллимах упоминает, что Бронт на своих коленях лелеял девочку Артемиду[17].
Согласно Гелланику, персонаж Циклоп — сын Урана[18].
Пирагмон (Пиракмон) — один из циклопов, кузнец в гроте Гефеста[19].
Их гибель
Циклопов перебил Аполлон после того, как Зевс поразил перуном сына Аполлона Асклепия[20] (а этот перун выковали именно циклопы). Либо это был перун, убивший Фаэтона[21]. По Ферекиду, Аполлон убивает детей циклопов[22].
Их место в кузнице перунов занял Гефест. Согласно Овидию, они (Бронт, Акмонид и Стероп) живут на Сицилии[23]. Жертвенник циклопов был в Коринфе[24].
Народ циклопов
По одной из версий, отражённой у Гомера в Одиссее, циклопы составляли целый народ. Среди них наиболее известен свирепый сын Посейдона Полифем, которого Одиссей лишил единственного глаза.
Также одноглазым считался скифский народ аримаспов. Существует изображение семитского одноглазого демона из Арслан-Таша[25].
Происхождение мифа
Палеонтолог Отенио Абель в 1914 году предположил[26], что находки в древности черепов карликовых слонов стали причиной рождения мифа о циклопах, поскольку центральное носовое отверстие в черепе слона могло быть принято за гигантскую глазницу. Любопытно, что встречались эти слоны именно на средиземноморских островах Кипр, Мальта (Гхар-Далам), Крит, Сицилия, Сардиния, Киклады и Додеканес.
Одноглазые персонажи в других мифологиях
- Балор, ирландская мифологическая фигура. Мог убивать взглядом своего единственного ока. Ему было предвещано, что он будет убит своим внуком, поэтому он пытался сделать так, чтобы его внуки были убиты. Один выжил, Луг, который убил его на второй битве при Маг Tuiredh.
- Хаген или Хёгни, Högni, бургундский воин в немецком и скандинавском фольклоре (легенде), иногда[где?] описываемый как одноглазый.
- Hitotsume-kozō, чудища (obake) в японском фольклоре. У них был только один глаз посреди лба.
- Цзянь (птица), птица в китайской мифологии с одним оком и одним крылом. Пара таких птиц зависела друг от друга и была неразделима.
- Лихо — воплощение злой судьбы и неудач в славянской мифологии. Лихо одноглазое (одноглазенькое) — в русской мифологии дух зла, несчастья, персонификация горя. Лихо и похоже на человека, и заметно отличается от него. Лихо предстаёт либо как огромный одноглазый великан, либо как высокая страшная худая женщина с одним глазом[27]. Когда рядом с человеком находится Лихо — его начинают преследовать самые разные несчастья. Часто Лихо привязывается к такому человеку и всю жизнь терроризирует его. В записанной Афанасьевым сказке «Лихо одноглазое» — Лихо описана как одноглазая дикая женщина-людоед; она была ослеплена человеком, которого хотела съесть. Предположительно образ пришёл из мирового фольклора из мифа о циклопе Полифеме и Одиссее[28]. Тем не менее, согласно русским народным сказкам — человек сам виноват в том, что к нему привязалось Лихо: он слаб, не хочет противостоять повседневным трудностям и ищет помощи в мире Нави.
- Один, Всеотец, отец богов германского пантеона, отдавший глаз великану Мимиру в обмен на доступ к водам источника всеобщей мудрости.
- Ojáncanu, одноглазый гигант с длинной бородой и рыжими волосами в кантабрийской мифологии, который являлся воплощением зла, жестокости и жесткости.
- Псоглав, одноглазый монстр с головой собаки в сербской мифологии.
- В тюркской, в том числе в турецкой и азербайджанской мифологии (общеогузская Книга моего деда Коркута) — и якутской (Олонхо), встречаются одноглазые существа в том числе чудовище Тепегёз из огузского эпоса Книга моего деда Коркута, и злые существа Абасы́, (также абаасы, якут. абааһы) (Олонхо) — злые духи верхнего, среднего и нижнего миров в якутской мифологии, живущие своими племенами и родами, со своим хозяйством[29].Согласно представлениям якутов, имеют облик человека ростом с лиственницу[30]. Из тюркских сказаний особенно интересен Тепегёз (азерб. Təpəgöz, тур. Tepegöz) — одноглазый великан (дэв) в тюркской мифологии, рассказ о котором сводится к тому, что Тепегёз загоняет человека в пещеру, своё логово, собираясь съесть, но человек ослепляет его, вонзив в его единственный глаз острие, и выбирается из пещеры, накинув на себя овечью шкуру. Слово «тепе» в переводе с тюркских языков означает «темя», а «гёз» — «глаз»[31]. В мифе о Тепегёзе встречаются все элементы мифа об Одиссее и Полифеме[32]. Немецкий востоковед Генрих Фридрих фон Диц предполагал, что, возможно, Гомер мог заимствовать миф о Полифеме (причем именно конкретно о Полифеме, а не весь образ Циклопов) у одного из огузских тюркских племён, услышав сказ о Депе-гёзе[33].
В литературе
В художественной литературе распространено использование латинизма «циклопы». Слово «циклоп» появилось в русском языке из переводов древнегреческих мифов с латинского. Например, у Пушкина есть стихотворение Циклоп и в школьных учебниках по литературе для 6-го класса даётся рассказ «Одиссей на острове циклопов» (в переводе с древнегреческого В. Жуковского)[34]. В специализированной и исторической литературе при описании древнегреческих мифов в основном используют непосредственный грецизм «киклопы».
В кино
См. также
Напишите отзыв о статье "Циклопы"
Примечания
- ↑ произношение латинского варианта циклоп (лат. cyclōps)
- ↑ М.В. Белкин, О. Плахотская. Еврипид // Античные писатели. Словарь. — СПб: Лань, 1998.
- ↑ Киклопы — статья из Большой советской энциклопедии.
- ↑ Фридрих Любкер. Иллюстрированный словарь античности — М.: «Эксмо», 2005. — C. 996.
- ↑ Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т.1. С.648-649,Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т.1. С.399-400
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека I 1, 2 далее
- ↑ Титаномахия, фр.1 Ивлин-Уайт
- ↑ Гесиод. Теогония 139—140
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека I 1, 2
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека I 1, 5
- ↑ Гесиод. Теогония 141
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека I 2, 1
- ↑ Орфика, фр.179 Керн = Прокл. Комментарий к «Кратилу» Платона 389b
- ↑ Вергилий. Энеида VIII 425
- ↑ Нонн. Деяния Диониса XIV 60
- ↑ Нонн. Деяния Диониса XXVIII 193—218
- ↑ Каллимах. Гимны III 75
- ↑ Схолии к Гесиоду. Теогония 139 // Лосев А. Ф. Мифология греков и римлян. М., 1996. С.823
- ↑ Вергилий. Энеида VIII 425; Валерий Флакк. Аргонавтика I 582; Стаций. Фиваида II 599; Клавдиан. Похищение Прозерпины I 241
- ↑ Гесиод. Перечень женщин, фр.52, 54а М.-У.; Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека III 10, 4; Диодор Сицилийский. Историческая библиотека IV 71, 3
- ↑ Первый Ватиканский мифограф II 16, 6
- ↑ Лосев А. Ф. Мифология греков и римлян. М., 1996. С.527
- ↑ Овидий. Фасты IV 288
- ↑ Павсаний. Описание Эллады II 2, 1
- ↑ Яйленко В. П. Архаическая Греция и Ближний Восток. М., 1990. С.219
- ↑ Abel’s surmise is noted by Adrienne Mayor, The First Fossil Hunters: Paleontology in Greek and Roman Times (Princeton University Press) 2000.
- ↑ Ср. сказку Афанасьева «Лихо одноглазое».
- ↑ Капица Ф. С. Лихо // Тайны славянских Богов. — М.: РИПОЛ классик, 2006. — С. 170-171. — 416 с. — (Ваша тайна). — ISBN 5-7905-4437-1.
- ↑ Левин М. Г., Потапов Л. П. Народы Сибири: этнографические очерки. — Изд-во Академии наук СССР, 1956. — С. 300.
- ↑ Мифы народов мира / Гл. ред. С. А. Токарев. — Советская Энциклопедия, 1991. — Т. 1. — С. 21-22. — 671 с.
- ↑ Депе-Гёз, персонаж общеогузского героического эпоса «Китаби-Деде Коркут». В восьмой главе эпоса под названием «Басат убивает Тепегёза» говорится о том как, пастух Сары чобан встречается в безлюдном месте с дочерью пери и совершает над ней насилие. От этой связи на свет появляется жестокий людоед, именуемый в народе Тепегёз, из-за единственного глаза на лбу. Рос он не по дням, а по часам. Причём когда его хотели разрубить мечом, он становился ещё больше. Сары чобан отказался от сына, и Тепегёз воспитывался у отца Альп Аруза, одного из предводителей огузов, на чьей земле он и был найден. Тепегёз нападал на караваны, пожирал путников. Лишь Басат, сын Альп Аруза, смог одолеть Тепегёза, ослепив и отрубив ему голову его же собственным мечом. Эта глава была опубликована в 1815 году, став первой опубликованной частью эпоса. Опубликовал её немецкий востоковед Генрих Фридрих фон Диц, который первым обнаружил её в рукописи эпоса «Китаби Деде Коркуд» XVI века, хранящейся в Дрезденской библиотеке, в Германии.
- ↑ C. Scott Littleton. [books.google.ru/books?id=d15ptX1RQB8C&printsec=frontcover&dq=Gods,+goddesses,+and+mythology&ei=R0rXS-mOIozIyAT6mqzyCQ&cd=1#v=onepage&q&f=false Gods, goddesses, and mythology]. — Marshall Cavendish, 2005. — Т. 1. — С. 356. — ISBN 9780761475590.
Elements of the myth of Odysseus and Polyphemus can be found on the Norse tale of the hero Beowulf and the monster Grendel, the one-eyed monster Tapagoz from Azerbaijani myth, the northern European fairy story of Jack and the Beanstalk
- ↑ Heinrich Friedrich von Diez. [books.google.com/books?id=1_U9AAAAcAAJ&dq=Denkwürdigkeiten+von+Asien&hl=ru&source=gbs_navlinks_s Denkwürdigkeiten von Asien in Künsten und Wissenschaften, Sitten, Gebräuchen]. — Nicolai, 1815. — С. 417. — 1079 с.
Ich bin daher geneigt zu glauben, dass Homer auf seinen Reisen in Asien die Fabel von Depe Ghöz gehört habe, obgleich unvollständig, wie es zu geschehen pflegt, wenn man durch Dollmetscher sprechen muss, und dass er dadurch bewogen worden, die Grundzüge seinem Polyphem zu leihen. Vielleicht hat er die Sage näher in Jonien selbst angetroffen, denn wenn irgend ein Stamm der Oghuzier, wer weiss, unter welchem Namen!
- ↑ В. П. Полухина, В. Я. Коровина, В. П. Журавлев, В. И. Коровин. Одиссей на острове циклопов // Литература. 6 класс. Ч. 2.. — М: Просвещение, 2012. — С. 202-216. — 288 с. — ISBN 9785090202206.
Ссылки
|
Циклоп в Викисловаре? |
|---|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Циклопы
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.
На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.
В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
